– Мы вернёмся! – глухо сказал Филипп, поцеловал жену и полез в люк.
За ним двинулись остальные.
Отверстие люка загустело, приобрело твёрдость металла, исчезло. Какое-то время вокруг зализанной капли летательного аппарата вились струйки снежной изморози, затем он бесшумно растаял в воздухе.
Аларика прерывисто вздохнула.
Ребров обнял её за плечи, повел к выходу из отсека.
Бросок в чёрную дыру хронопетли ничем не отличался от путешествия по «струне» метро. Или от перемещения по линии трансгресса.
Путешественники даже не успели осознать, что от гигантских давлений внутри начавшего разогреваться солнечного ядра их защищает лишь «волшебство» Лам-ки.
Темнота, падение в бездну, судорожный рывок сердца, покалывание в нервных узлах – и свет в глаза!
Десантники зашевелились, осматриваясь. Но все они по-прежнему находились в органелле рубки когга и видели только запотевшие от холода лицевые пластины шлемов.
– Лам-ка! – позвал Артём.
– Всё в порядке, ликвидаторы Дьяволов, – отозвался гиперптеридский робот сварливо. – Мы перешли границу ундуляции и упали по времени вниз, хотя и продолжаем оставаться в ядре Солнца. Кстати, я был прав, здешнее ядро практически не отличается от вашего, то есть оно тоже заморожено.
– Ты не промахнулся? – осведомился Селим.
– Исключено.
– Долго мы здесь будем торчать?
– Уже выбираемся. Как вы понимаете, мне здесь тоже неуютно.
Экипаж когга почувствовал ещё одно «падение в бездну», отсечку зрения – и аппарат оказался в открытом космосе: впереди – чернота пространства с мириадами звезд, позади – огненное горнило солнца.
– Вот мы и по ту сторону огня, – странным голосом произнёс Филипп.
Никто не понял, к чему он это сказал, но опять же никто и не переспросил, что он имеет в виду.
– Солнечная система, – хмыкнул фон Хорст.
– Неужели мы вернулись обратно? – опечалилась Зари-ма.
– Терпение, судари мои, терпение, – сказал Лам-ка ворчливо. – Мне потребуется время, чтобы выяснить, куда мы попали. Могу перенести модуль на ближайшую планету.
– Не надо, – сказал Артём, – мы потерпим.
Селим вывел на блистер заднюю часть сферы обзора, и несколько минут они рассматривали пламенную стену Солнца, покрытую сыпью гранул и вихрями светящихся магнитных петель.
– Красиво… – проговорила завороженная Зари-ма. – Я никогда раньше не была так близко от Рада-ила… от Солнца. И этот негодяйский Дьявол хочет погубить такую красоту?!
– Мы ему не дадим! – жёстко пообещал Артём.
Филипп покосился на него – все уже свернули шлемы к плечам, – но ничего не сказал. По его лицу, как и по лицу фон Хорста, нельзя было судить, о чём он думает. И всё же Артёму показалось, что его «прадед» сомневается в успехе экспедиции. Повторил с нажимом:
– Мы ему не дадим!
Лам-ку пришлось ждать больше трёх часов.
Появился он в образе кота: это земное животное почему-то нравилось ему больше, нежели человеческие образы, и лишь негативное отношение человекочервя к племени кошачьих не давало гиперптеридскому роботу насладиться «театром зверей».
– Есть интересные новости, господа спасатели.
– Не выламывайся! – буркнул Селим.
– Прошу прощения, – ответил кот виноватым тоном и превратился в знакомого седого мужчину, но – со змеиной кожей. – Вкратце дела обстоят таким образом. Мы упали на два миллиарда лет вниз по времени. Хотя это пока лишь предварительные прикидки. Вполне может быть, что это вовсе не прошлое Солнечной системы, а другая Метавселенная, очень похожая на вашу.
– Минуту, – нахмурился Филипп. – Вы хотите сказать, что мы попали… в другую Ветвь?
– Подчёркиваю: это всего лишь моё предположение. Мне не хватает информации для детального анализа обстановки. Потребуется некоторое время. Далее. Система населена. Но её хозяева – не гуманоиды.
– Не люди?! – тихо охнула Зари-ма.
– Положение весьма необычное. Жизнь здесь зародилась на спутнике восьмой планеты…
– Урана? – уточнил Артём.
– Нептуна. Между орбитами Марса и Юпитера существует ещё одна планета.
– Неужели Фаэтон? – удивился фон Хорст.
– Насколько мне известно, Фаэтон – одна из земных легенд, имеющая под собой реальную почву. Возможно, такая планета действительно когда-то существовала в Солнечной системе, но была разорвана на куски под влиянием Юпитера. Здесь такая планета есть, а пояса астероидов нет. Кстати, она заселена.
– Кем?
– Вот тут я вас удивлю. Жизнь возникла на самом большом спутнике восьмой планеты, имеющем аналог в Солнечной системе.
– На Тритоне?
– Совершенно верно. Разум здесь избрал переходную форму от минерального к биологическому царству, и длилась эта фаза почти миллиард лет, породив интереснейшую расу «полуживых существ». Потом появились иные носители разума, которых вы, наверное, назвали бы насекомыми. Хотя различий между ними и земными насекомыми больше, чем сходства. Они постепенно колонизировали все планеты своей Системы от первой…
– Меркурия?
– …до последней и даже начали посещать звезды. Но тут взбунтовались их бывшие рабы, искусственные организмы, выполняющие всю тяжёлую чёрную работу.
– Роботы, что ли? – хмыкнул Артём.
Лам-ка улыбнулся; слова младшего Ромашина имели обидный оттенок, но обижаться гиперптеридский робот не умел.
– Прошу учесть, что я тоже робот. И, кстати, тоже создан негуманами.
– Тебя формировала человеческая психика, – флегматично заметил Селим.
– Вам повезло, – лукаво улыбнулся Лам-ка. – В противном случае меня бы с вами не было. Боевые роботы гиперптеридов мало чем отличались от моллюскоров.
Артём посмотрел на Ромашина-старшего.
– В нашей Ветви произошла битва между иксоидами, создавшими моллюскоров, и гиперптеридами, создавшими так называемых джиннов, роботов-разрушителей, коллег Лам-ки. В результате войны были уничтожены многие звёздные системы и даже целые галактики. Потом оставшихся роботов-джиннов и моллюскоров заключили в особые могильники на планетах окраины нашей галактики Млечный Путь, а Лам-ка вырос на родине Червей Угаага…
– Из икринки, – заметила с улыбкой Зари-ма.
– Один из «джиннов», случайно попавший в Солнечную систему, – продолжил Артём, – оставил в кольцах Сатурна «икру» – бриллиантиды, из которой могли вылупляться зародыши «джиннов».
– Одна такая бриллиантида оказалась у меня. – Девушка искоса посмотрела на слегка порозовевшее лицо мужа.
– Ясно, – кивнул Филипп. – Лам-ка родился у вас, и вы его воспитали.
– Теперь он мой друг!
– Наш друг, – уточнил Артём. – Он помог нам… там, в наше время и в нашей реальности.
– Продолжай, – напомнил фон Хорст тему разговора Лам-ке.
– Таким образом, восставшие роботы-рабы здесь захватили в конце концов местную планетную систему и в настоящее время занимаются методическим уничтожением прежних хозяев. Мало того, они попали под влияние той самой разумной силы, которую вы назвали Дьяволом, и теперь являются проводниками его политики. У них даже есть собственный завод по производству хронозеркал – над Юпитером. Я стал свидетелем запуска одного большого сферического зеркала за пределы Солнечной системы и трёх сотен совсем маленьких.
Мужчины замолчали. В кабину когга спустилась тишина.
– Великолепно! – нарушил эту тишину фон Хорст, посмотрел на Филиппа. – Теперь вам понятно, откуда у вас появляются «огнетушители»?
– Непонятно, – качнул головой «параллельный прадед» Артёма. – Некоторые сферозеркала летели к Солнцу из-за пределов Солнечной системы. Лишь последнее зеркало появилось за орбитой Юпитера. Мы считали, что Останавливающие – это собирательное название конкурирующей с Наблюдателем разумной структуры, так называли Дьявола представители мантоптеров, которые летели к нам предупредить о зеркалах, – находятся где-то в другой галактике за пределами нашего звёздного скопления.
– Возможно, в каждой галактике существует некий объединяющий командный пункт Дьявола, которому подчиняются региональные базы. Но лично мне представляется, что главный императив-центр находится в другой Ветви.
Филипп, прищурясь, ответил на мрачный взгляд фон Хорста.
– Вы считаете…
– Этот центр находится здесь! Я имею в виду Ветвь. Лам-ка хороший исследователь, но он всего лишь колоссальных возможностей палочка-выручалочка! «Джинн»! Робот! Его не учили подходить к проблеме системно, мыслить широко и опираться на прозрение!
– Благодарю за прекрасный отзыв, – поклонился седой «призрак» Лам-ки.