– Ура!! Не может быть, – взвизгнув от радости хлопает в ладоши Ира, вскакивая и кидаясь на шею декану. Я наблюдаю за ними с изумленным вытянутым лицом. Сказать, что я в шоке, все равно, что не сказать ничего. Я просто охреневаю, если быть до конца откровенной.
– Вы не перепутали фамилию? Там точно Мария Красавина? – недоверчиво уточняю я охрипшим от волнения голосом, все еще не осознавая свою удачу. Ректор утвердительно кивает, иронично скользнув по мне взглядом. И я… До меня постепенно доходит… Черт, все теперь поймут, каким местом я выторговала перевод в Москву. Краска ударяет в лицо, в горле мгновенно пересыхает. Если дойдет до родителей, мне конец. Кошмар. Позорище. Я убью этого самодовольного ублюдка. Дмитрий сукин сын Евгеньевич. Это его рук дело, точнее не рук, а связей. Он, что, решил, что так просто выпишет себе из Твери постельную игрушку? Шиш ему!
– Я не поеду. Я не подавала заявку на перевод. Это какая-то ошибка, – слышу я свое невнятное бормотание, ладони заледенели, сердце колотится, как сумасшедшее. Даже Ира смотрит на меня, как на дуру.
– Красавина, ты поедешь, – категорично и уверенно заявляет ректор. – Такие шансы даются далеко не каждой. Мне все равно, как ты получила этот шанс, но если не используешь его, то тебе тут точно ничего не светит, кроме сплетен за спиной.
А это очень честно и в точку. Ира порывисто хватает меня за руку, настойчиво заглядывая в лицо. Конечно, ей хотелось ехать с кем-то знакомым. Тем более, что она давно набивалась мне в подруги.
– Я бы тоже ему дала, но он не попросил, – с мягкой улыбкой произносит Ира. Дед шикнул на нее, но она лишь рассмеялась, пожав плечами.
– Все нормально, дедуля. Маш, мы едем, и все на этом. Если хочешь, я буду молчать до самого отъезда.
– Да уж, помолчи, – мрачно отзываюсь я. Конечно, мне приятно, что Ира меня не осуждает, и не будет болтать о переводе, пока мы не уедем. Если, конечно, я соглашусь. Все нужно обдумать хорошенько. У меня есть номер Солнцева, но я не смогу себя заставить позвонить ему. И все это время упорно продолжала сбрасывать его звонки. Солнцев затих четыре дня назад, и теперь я жалею, что не поговорила с ним, не нашла в себе смелости.
Сложно объяснить весь раздрай, который происходит в моей душе. Я счастлива, что он меня не забыл, и очень зла, что этот самоуверенный, наглый… невероятно сексуальный парень все решил за меня.
Когда этим же вечером я позвонила Артуру, сообщив новости, его вердикт только подтвердил уже принятое мной решение.
– Тебе нужно поехать, Маш. Ты должна принять дар судьбы, даже если считаешь, что как-то нечестно его заслужила. Бог ничего не делает просто так. Мне почему-то кажется, что твой Солнцев неплохой человек, и он поступит честно. Но я советую тебе быть острожной. Не принимай опрометчивых решений.
– Ты пытаешься сказать, чтобы я не ложилась снова в его постель в качестве любовницы? – уточняю я.
– Именно это, Маш.
Я чувствую, как он улыбается в трубку.
– Спасибо, Артур. Я тебя очень люблю.
– Я тебя тоже, Маш. И не забудь сообщить нашим. Готовься к грандиозным проводам. Да и встречам тоже. В Москве живет большая часть нашей семьи. Тебя не дадут в обиду.
Глава 8
Москва
Мария
Встречать меня вокзал явились все мои московские родственники. Когда мы с Ирой вышли из автобуса, и на нас обрушилась толпа незнакомых ей людей, пытающихся поздравить, обнять и расцеловать нас обеих, Самойлова просто опешила. У нас забрали наши вещи, затолкали в тонированный внедорожник и повезли в неизвестном направлении. Я беспечно улыбалась, а вот Ира пребывала в шоке. В машине с нами ехал Артем, это тот брат, который очень похож на меня внешне, или я на него. Успешный хоккеист и просто красивый и добрый парень с широченными плечами и золотым сердцем. За рулем был кто-то незнакомый, а Тема сидел рядом, постоянно то обнимая меня, то дергая за волосы, как детстве, не переставая заваливать вопросами. Мы смеялись, забыв об Ире напрочь. Я давно не видела Тему. Полгода точно. И это большой промежуток. Обычно наша семья собирается гораздо чаще. Пусть не вся сразу, но родители так нас приучили. Мы действительно очень дорожим друг другом, но есть еще один момент который мы уяснили с детства. Никто из нас никогда не спекулирует на успехе другого члена семьи. Каждый должен всего добиться сам. Никакой халявы. Это не жадность, а железные и, я считаю, правильные принципы, которые нам внушали с детства. Но сегодня меня будут баловать и угощать. В такие редкие моменты можно. И подарки на день рождения и праздники разрешены, если очень хочется подарить.