– Ах да, мы же не попили чаю, – с улыбкой сказал он, делая вид, что приглашает меня в дом.
Я схватил его за руку:
– Радж, ты должен отвезти меня забрать одного человека. Такси я не могу взять. Но ты только подвезешь нас потом до метро, там недалеко, и я тебя сразу отпущу.
– Это опасно?
– Скорее всего, нет. Но мне так было бы спокойнее.
– Но хотя бы теоретически нас могут ждать там злые люди? За нами могут гнаться? В нас стрелять?
Я на каждый вопрос покивал. Раз уж ему так хочется.
– А я собирался тупо приехать домой, поцеловать детей и посмотреть крикет по телевизору. – Радж пикнул сигнализацией, и стоящий у тротуара неприметный небольшой «ровер» дважды салютовал нам габаритами. – Ну, садись.
Я сказал, что мы едем в Саутфилдс, и залез в гугловскую карту. Вот станция метро. Улица, где живет подруга – Реплингем-роуд. Хм, даже китайский ресторанчик обозначен, в котором я еду покупал. А вот севернее к ней другая улица начинает прижиматься, Пирбрайт-роуд называется. Да, вот и скверик, который детская площадка. Теперь я мог уточнить Раджу адрес. Он, хотя всю жизнь живет в Лондоне, ехал по навигатору. Электроника развращает: сейчас же никто пять на пять умножить не сможет, полезет за калькулятором.
На центральных улицах – мы пересекали весь город – движение, несмотря на поздний час, было плотное. Но едва мы переехали Темзу, как ощущение глухой провинции стало усиливаться с каждым километром. Я из чувства ответственности следил за дорогой со своим айфоном, но навигатор Раджа справлялся не хуже. Вот справа начался сквер, и я позвонил: «Мы совсем рядом. Выходите». Мигать фарами не пришлось – Тоня уже выскальзывала из дощатой калитки.
– Вот как-то так моя бабушка бежала в Калькутту, – сообщил Радж Тоне, едва та забралась на заднее сиденье. Машина тронулась.
– Бабушка? – Тоня недоуменно уставилась на меня.
– Потом, – сказал я. – Это целая «Махабхарата».
Радж счастливо улыбнулся. Нет, не так. Улыбнулся – это когда растянул губы, а потом снова их отпустил. А Радж как улыбнулся, так и остался сверкать своими белоснежными, какие бывают только у индийцев, зубами. Я уже как-то говорил, я во многих взрослых людях спонтанно вижу, какими они были в детстве. Радж был непоседой, но не задирой – из таких вырастают лучшие авантюристы.
Как я и обещал, он довез нас до метро «Саутфилдс» и остановился у банка, где я днем снимал деньги. Рискованная часть поездки заняла у нас от силы минуту.
– И это все? Это ваша работа? – спросил Радж, когда я прощался с ним. – Ни перестрелки, ни погони. Нет, моя жизнь куда более захватывающа.
– А вы кто по профессии? – не удержалась Тоня, которая тоже благодарно пожала ему руку.
– Я с восьми лет стою за прилавком в маленьком семейном магазине, – скромно ответил Радж.
2
Мы спустились в метро, в этот час почти безлюдное. Я снова взялся нести тот большой бумажный пакет с Тониными зимними вещами. Только кожаный плащ по случаю ночной прохлады Тоня надела на себя.
– Я как бомжиха – все свое ношу с собой, – сказала она, когда я поставил пакет на пол. Пользуясь отсутствием других пассажиров на перроне, мы перешли на русский.
– Как кто? – не понял я.
Тоня посмотрела на меня с недоумением. Потом сообразила, что только человек, не живущий в России, может быть в такой степени оторван от реалий местной жизни.
– Как лицо «без определенного места жительства». Бэ-О-Эм-Жэ, бомж. Бродяг у нас на родине больше нет.
Я сначала подумал, потом подумал, стоит ли говорить, и все-таки сказал:
– Боюсь, вы отныне представляете для меня такую же потенциальную опасность, как и Володя.
Тоня стрельнула в меня коротким сердитым взглядом.
– Я имел в виду, что вы теперь должны быть очень осторожны, если не хотите мне навредить, – поправился я.
Она поразмыслила секунду, продолжать ли ей обижаться, но решила, что не стоит.
– Вы даже не представляете себе, какой в вашем вражеском окружении у вас появился друг, – с самым серьезным видом сказала она. И через паузу: – А пару дней назад я была готова вас убить.
Что я на это мог сказать?
– А вы действительно работали с папой в Лондоне? – спросила Тоня.
– «Работали» – это сильно сказано. Я подключался здесь к одной веселой проделке.
– Вам папа понравился?
– Тогда да. Я почему-то хорошо запомнил, как он вас любит. «Моя принцесса».
– Он что, говорил об этом?
– Об этом не надо говорить. Один раз он при мне выбирал вам очередную, как я понял, далеко не первую Барби. Я потом удивился, когда узнал, что вам уже было шестнадцать.
Тоня весело посмотрела на меня:
– У меня их сорок две – Барби. Я долго выходила из детства.
– Не помню, какую он тогда вам купил. Он еще звонил вашей маме, советовался.
– Здесь не могу вам помочь. Говорю, у меня их столько!
– А второй раз меня как-то особенно тронул. Мне нужно было срочно передать Володе одну вещь, и он приехал с вами. Вы сидели в машине, слушали музыку. Не машинную магнитолу, какой-то девайс с наушниками. Потом он вернулся в машину, вы вставили ему в ухо один наушник, чтобы он тоже послушал, а потом поцеловали в щеку. Какой-то он вам купил диск, какой вы хотели.
– Нет, я помню это, помню! Это было у парка. Он купил мне в тот день такой маленький плейер для компакт-дисков. На батарейках, я потом с ним бегала по вечерам. – Тоня помолчала. – Так странно, что мы все опять оказались вместе.
Подошел поезд. Я собирался проехать пару станций и потом взять такси. Но мы оказались на той же линии, и народу в метро было мало, все на виду. Так что я решил ехать напрямую до самого места.
– Куда мы едем? – спросила Тоня.
Уже по-английски спросила – автоматически, но очень даже грамотно. Да, шумная компания аборигенов, я имею в виду белых англичан, болтала, сидя и стоя, лишь в противоположном конце вагона. Однако даже если слов не разобрать, мелодика чужого языка всегда привлекает внимание.
– Ко мне в гостиницу, – ответил я. Тоня как-то странно посмотрела на меня, и я добавил: – Надеюсь, у них найдется свободный номер.
«Кенсингтон Гарденс» был полон. Туда заехала группа делегатов на какой-то профессиональный слет жителей Британского Содружества Наций. Трое делегатов, судя по произношению, австралийцы, с уже пришпиленными к пиджакам бэджами, стоя пили кока-колу у автомата, продававшего в том числе и этот волшебный напиток.
– Вам действительно нужен еще номер? – спросила симпатичная быстроглазая блондинка за стойкой. Литовка из Каунаса, мы с ней поболтали пару ночей назад. – Просто заплатите еще за один завтрак и все.
– Можем залезть в интернет и посмотреть, где есть номера поблизости, – предложил я своей спутнице.
– Давайте уже где-нибудь приземлимся, – сказала Тоня.
И правда – уже ночь.
– Ваш ключ, – с готовностью протянула его мне девушка. Ей нравилось то, что, как она считала, в самое короткое время неминуемо произойдет.
Давно я не вел так в номер женщину. Горизонтальных видов на нее, как я это называю, у меня не было, но хотим мы того или нет, электрическое поле вокруг все равно возникает. Мы шли рядышком неслышными шагами по затянутому ковролином коридору, Тонино плечо коснулось моего и тут же отшатнулось. Потом я вставил ключ в скважину – в этой гостинице были не карточки, а старомодные ключи на тяжелой круглой бляхе, чтобы их не положили в карман и случайно не увезли. И Тоня снова странно посмотрела на меня. Удивительная вещь! Мы ведь с ней сегодня были одни в пустом доме, и кровать там, естественно, была, и Тоня в ней даже спала, более того, недвусмысленно предложив эту постель с ней разделить. Однако тогда и намека не было на магнетическое напряжение. А вот теперь оно возникло.
Я толкнул дверь, пропуская Тоню вперед. Она прошла, села на кровать – у меня в номере была широкая, двуспальная – и качнулась на ней пару раз, как делают дети. Я стоял в проходе – только пакет ее положил на пол. Напряжение в электрическом поле между нами нарастало – я физически чувствовал, что сейчас эти два метра, которые нас разделяли, прострелит голубая молния. Я никогда не отрицал, что Тоня была очень красивая – даже когда она была фурией. Но сейчас эта холодность с ее черт исчезла, во взгляде появилось что-то покорное, губы чуть раскрылись, стали трогательно беззащитными. Я прислонился спиной к дверному косяку. Вот это называется чары: когда твое тело не в состоянии отвезти взгляда, а твоя мысль – проложить себе другой путь, в обход.