Девочка снова замялась, по итогу просто пожав плечами. Эванна уж слишком закрылась в себе, это видно сразу.
— Хорошо. — ответила я спокойным тоном. — Расскажи мне о себе.
— Что вы хотите знать? — спросила Эванна.
— Расскажи мне про школу. — с тем же бодрым тоном продолжила я. — У тебя есть друзья?
— Да, есть одна подруга. — дрожащим голосом ответила девочка.
— Она твоя лучшая подруга? — спросила я.
— Пожалуй, у меня нет настолько близких друзей. — ответила Эванна.
— Хорошо, — ответила я. — Какой у тебя любимый школьный предмет?
— Наверное, — девочка задумалась, — история мне нравится больше всего.
— Любишь изучать прошлое?
Девочка скромно кивнула. Я улыбнулась.
— Отлично, Эванна. — сказала я.
На этот раз она сделала некое подобие улыбки. Это хороший знак.
— Послушай, Эванна, — продолжила я. — Со мной ты можешь обсудить абсолютно все. Поверь мне, порой просто необходимо пройти через весь трудный внутренний путь в себе. Да, это трудно. Но у тебя есть я.
На этот раз девочка была куда спокойнее и увереннее. Мне показалось, что ей самой вдруг захотелось обсудить все.
— Скажи, Эванна, есть ли у тебя проблемы со сверстниками? — спросила я. — Любые конфликты, перепалки…
Теперь девочка снова поскромничала, но не долго.
— Временами бывают, — ответила она.
— Можешь сказать, из-за они происходят?
Ответ последовал не сразу. Вероятно, для Эванны это серьёзная тема.
— Девочки часто называют меня странной…
Что же, почти каждый подросток, который усаживался в это кресло напротив меня, так или иначе упоминал что-то подобное. Я же не верю, что человек может быть странным, чудным, уродливым. Каждый из нас индивидуален, особенно подростки. В этом нет ничего плохого. Дело в том, что дети не могут нормально реагировать на то, что они не привыкли видеть. Проблема довольно распространённая, но зачастую приводит к серьёзным последствиям.
— Эванна, послушай, — начала я, — многие девочки, на подобие твоих одноклассников, частенько могут оспаривать твои индивидуальные особенности.
— Что вы имеете ввиду? — спросила она.
— К примеру, многие высмеивают своих сверстников за внешний вид, продолжила я. — Или же, они могут уцепится за твою стеснительность.
Тут девочка снова отвела взгляд в сторону, начав переплетать свои пальцы между собой.
— В этом нет ничего страшного, Эванна, — сказала я. — Абсолютно все когда-либо испытывали чувство неловкости, страха. Это проходит. Помни, есть люди, которые не будут искать в тебе изъянов. Тот, кто захочет увидеть тебя дружелюбной девочкой — тот это увидит. Не нужно держать всю обиду на одноклассниц в себе.
— Дело не только в них… — вдруг высказалась Эванна.
— Можешь мне сказать, — сказала я. — Я помогу тебе.
— Дело в том, что… — замялась девочка. — На протяжении трёх лет я жила с братом. Так получилось, что мы остались одни… — снова замялась она. — Марк не выдержал и начал пить. Много пить… С тех пор я не помню, чтобы в доме не было его собутыльников.
Тут её рассказ приостановился. На глазах начали наворачиваться слезы. Я хотела сказать, что не давлю не неё, и если для неё — это трудная история, то можно оставить её на потом. Эванна меня опередила.
— Зачастую речь заходила про меня… — продолжила она. — Я столько раз слышала, как они называли меня неуклюжей идиоткой. Столько раз меня унижали…
В этот миг Эванна разрыдалась не на шутку. Я быстро подскочила с места, взяла бумажные платочки и уселась рядом с девочкой.
— Эванна, успокойся, — спокойным тоном сказала я. — Всё уже позади.
После того, как в суд было передано дело по поводу Катрин, органы опеки пришли проведать, в каких условиях живёт Эванна. В общем, все было понятно из слов самой девочки. В их квартирке постоянно было грязно, повсюду валялись бутылки из-под алкоголя. По итогу, опекуном девочки стала её родная тётя Рене Вербовски. Эванна и по сей день живёт с ней. К счастью, я успела ознакомиться с этой частью документа и была вполне готова поговорить с девочкой на эту тему.
— Спокойно, — повторила я. — Всё будет хорошо.
Девочка вытерла слезы и прижалась ко мне. Зачастую подобная агрессия со стороны взрослых лиц, тем более пьяниц и наркоманов, травмируют детскую психику в несколько раз больше, чем насмешки от сверстников. Отсюда и неловкость, неуверенность в себе. Я уверена, что Эванна причинила вред другой девочке только из-за накопившегося кома от насмешек. Быть может, с ней происходило что похуже. Не каждый сможет такое вытерпеть. Главное — не повторить это вновь. Для этого я и здесь.
— Сейчас всё уже позади. — повторила я.