— Послушай, приятель, — сказал я. — Читать подобные новости — не лучшая идея. Ты должен это понимать.
— Там сплошная ложь! — возмутился Итан.
— Поэтому и нужно отгородить себя от этого. Подобные посты послужат лишней провокацией к какой-либо глупости.
Итан понимающе кивнул, после чего начал глубоко дышать, чтобы наконец прийти в себя. Оливия погладила его по спине, и следом ей и самой стало гораздо легче. Я же посидел с ними ещё немного, потом принялся проверять почту и сообщения на телефоне. Надеялся, что вот-вот придёт SMS о том, что мою дочь нашли невредимой. Но время тянулось медленно, и ничего так и не приходило. Это неправильно. При такой погоде, Итан запросто мог заплутать в тёмном парке, или же случайно поскользнуться и сломать себе ноги. В такой же опасности сейчас находится Нэнси. К тому же, наверняка, в несколько раз страшнее, чем нам.
И вот, когда стрелка на часах приближалась к двум часам ночи, мне поступил звонок о том, что дочь наконец-то нашли.
К слову, всё это время она пряталась в переулках, а затем в глубине парка. Но в какой-то момент ей словно всё надоело, и девочка сама сдалась полиции с поднятыми руками. Она ни в коем случае не проявляла сопротивление, и всё, что она тогда сказала, было «Мне нужен мой отец!». Вся её одежда была сырой и грязной, учитывая, что она пряталась в овраге и не только. Разумеется, Нэнси была до смерти напугана. Примерно это в будущем я вычитал в протоколе одного из полицейских.
Не стоит даже раздумывать, мы с Оливией сразу же отправились в полицейский участок, чтобы поговорить с ней. Итану тоже хотелось увидеть сестру, но я отлично знал, что на подобные встречи могут попадать только родители или опекуны обвиняемой. Сын успокоился лишь тогда, когда мы пообещали ему, что всё расскажем, когда вернёмся домой. Он лишь попросил передать, что очень любит Нэнси и очень по ней скучает. И вот через двадцать минут мы с женой сидели в коридоре ожидания, неподалёку от комнаты допроса, где нам должны предоставить встречу с дочкой.
— Заходите! — сказал один из сотрудников полиции, которого я, если честно, не очень хорошо припоминаю.
Мы сразу же вошли в небольшую комнатку без окон, по середине которой располагался стол и три стула. Скорее всего Нэнси должны привести с минуты на минуту. И наконец, дверь распахнулась во второй раз, за которой стояла наша дочь. На её бледном от ужаса лице сразу же потекли слезы при виде нас. Как только сопровождающий закрыл двери, оставив нас наедине, она, в прямом смысле этого слова, упала к нам на руки. Я чувствовал, что бедняжка еле-еле держится на ногах, поэтому помог ей сесть за стол. Мы с Оливией расположились напротив неё.
— Пап, — растерянно сказала Нэнси, — это не я…
— Я верю тебе, — спокойно сказал я, — и мы всё исправим.
— Почему они так считают? — испуганно спросила Нэнси.
— Послушай, они нашли твои отпечатки на куртке Элли, — сказал я, пытаясь подтолкнуть дочь к ответу на этот вопрос, мучавший меня ещё в кабинете Лилии.
— Но ведь что в этом такого? — в недоумении спросила Нэнси. — Она просто споткнулась, когда мы шли домой, и я успела её подхватить, чтобы она не упала.
— Послушай, милая, — сказала Оливия, — мы тебе верим.
— Всё будет в полном порядке, — сказал я.
— Но как так может быть, если меня арестовали! — крикнула Нэнси.
После этого она обхватила голову руками, будто почувствовала сильную боль. На лице дочери явно читался страх, непонимание и безысходность. Она настолько устала, что мне пару раз казалось, будто я слышал, как её кости трещат внутри. Но всё же я был рад, что она нашлась. И всё же я предполагал, что завтрашнее заседание суда пройдёт, как и планируется, и что Нэнси завтра же окажется дома.
— Что теперь будет? — спросила Нэнси, тяжело дыша от слёз.
— Мы будем стараться в суде, как только можно! — убедительно сказал я. — Мы сможем им рассказать всё, как есть. Нэнси, поверь, с тобой всё будет хорошо.
— Правда? — виновато сказала она.
— Да, милая, — сказала Оливия, — мы всё сможем преодолеть.
Всё это время мы с женой держали дочь за руку, чтобы она успокоилась хотя бы на пару минут. Чтобы Нэнси почувствовала себя в безопасности хоть на какое-то время.
— Дорогая, у тебя ничего не болит? — обеспокоенно спросила Оливия.
— Нет, со мной всё в порядке, — ответила Нэнси. — А что будет завтра?
— Завтра, сразу ранним утром, будет проводится слушание, — начал я, — после которого мы сможем забрать тебя домой.
— Как это? — удивлённо спросила Нэнси.
— Мы внесём залог, — объяснила Оливия.
— Но ведь, — замялась дочка, — это же очень дорого… Вы сами говорили, что с деньгами у нас сейчас «напряг».