— Прими нас, — повторили они хором и принялись медленно кружиться вокруг изумлённой Тины, — прими нас, прими нас, прими нас… мы будем в тебе, мы поможем тебе.
Плавные движения и вкрадчивые голоса притягивали. Кольцо сужалось, а они кружились всё быстрее и быстрее. Мелькающие лица, бледные губы, тихий шепот. Руки, но не с красными, а отчего-то с тёмно-бордовыми ноктями завораживали и манили. Сквозь шепот «прими нас» стали проступать незнакомые слова на непонятном языке. Три пары красивых, слегка зеленоватых рук плыли в воздухе, реальность теряла свои очертания, знакомый мир растворялся. Ещё немного и она позволила бы потусторонним девам приблизиться вплотную и войти в себя, но… неожиданно, откуда-то из глубины сознания услышала встревоженный Катин голос:
— Бойся их. Откажись. Иначе погубишь себя, меня и невинных.
И тогда она закричала:
— Нет!
Увидев, что отражения отшатнулись, девушка вырвалась из круга и бросилась к входной двери. Оказавшись возле стола, мельком увидела, что на том месте, где стоял Андрей, на столе лежит его зажигалка. Не задумываясь, она схватила её, бросила в сумочку и выбежала прочь из квартиры.
На улице тёплый ветер раскачивал зелёные кроны берёз. Всё казалось таким обычным, просто не верилось, что рядом происходят загадочные и необъяснимые вещи.
«Необъяснимые? Но какое-то объяснение должно найтись! — решила Тина и открыла сумочку».
Где-то здесь лежит клочок бумажки с телефоном Глафиры. Всё, хватит! Достаточно неверных фантомов и танцев зеленоватых дев. За два дня и две ночи случилось много такого, от чего можно тронуться рассудком. Ага, вот и номер телефона.
Она достала мобильный и набрала нужные цифры. После разговора им с мужем придётся съехать с квартиры? Ну и пусть! Ещё пару ночей в комнате с зеркалом, и Тине прямая дорога в сумасшедший дом.
— Алло? — спросил незнакомый старушечий голос.
— Здравствуйте. Будьте добры Глафиру Степановну, — вежливо попросила Тина.
— Так, это… нету её. Ушла она. Что ж передать Глафире Степановне?
А что можно передать?
— Скажите, что её жильцы тоже уходят. То есть съезжают. Кому я могу отдать ключи?
Короткая пауза, затем тот же дребезжащий голос:
— Ты Климентина? И твой муж Андрей? Записывай адрес.
— Я запомню, — заверила Тина.
Старуха назвала метро и улицу на другом конце Москвы. Далековато, но чем быстрее отдать ключи, тем быстрее закончится вся эта история.
— Я сейчас подъеду.
Странным показалось напутствие:
— Поторопись! — но Тина о нём не задумалась, поторопиться было и в её интересах.
На месте она оказалась через час с четвертью. Дверь ей открыла худенькая старуха в чёрной одежде. Мгновение она внимательно смотрела Тине в глаза, затем рукой пригласила пройти в квартиру и быстро закрыла дверь на несколько замков. Вопрос, зачем так осторожно закрываться, если нужно всего лишь отдать ключи, так и остался невысказанным, потому что старуха сама заговорила, да так быстро, словно боялась куда-то опоздать:
— Климентина, ты уже догадалась? Я сестра Глафиры. Младшая я. Слушай меня, девонька. Глафира ушла по делам, у тебя с полчаса рассказать мне, что случилось. Не тяни время и не жмись, знаю я, что не всё ладно. Может, смогу помочь. Давай же!
Да с какой стати сестра Глафиры Степановны должна ей в чём-то помогать?
— Ведьма она, — махнула рукой старуха. — Давай, давай, рассказывай. Что непонятно — растолкую, что смогу — исправлю. Всю-то она мне жизнь испортила, так хоть на старости лет перестану её бояться!
Очень всё это было странно, но незнакомая сестра Глафиры Степановны по непонятной причине вызывала симпатию. Ведь если одна сестра ведьма, то и другая, должна быть, тоже. Но интуиция просто кричала: доверься, торопись, рассказывай!
— Ну-у, — нерешительно протянула Тина. — Зеркало.
Старуха кивнула:
— Кого видала?
— Себя. Трёх себя. И я там двигалась, говорила. И из зеркала выходила, в комнату.
— Не себя ты видела, — отрезала старуха. — Это сущности демонические тебя обольщали. Глафира с ними знается. Что они обещали?
— Не знаю, — совсем растерялась Тина. — Какие-то сокровенные знания.
Старуха трижды обернулась вокруг себя и прошептала непонятные слова. Затем снова обратилась к девушке:
— Обычная песня, девонька. Вот, я сейчас от них защиту поставила. Больше не побеспокоят, не бойся. Теперь в зеркале останутся, выйти не смогут.
— У них ещё имена странные, — вспомнила Тина. — Одна Дамгальнуна, остальных не помню. Кто это был, бабушка?
Старуха ещё что-то прошептала, поплевала в разные стороны и вдруг, достала из ящика стола какую-то вещь, поднесла к ней зажжённую спичку, предмет вспыхнул, она бросила его на железный поднос и отошла в сторону. Сквозь пламя проступили очертания розовой пластмассовой расчёски.