Знакомая лёгкость овладела Исаем, как всегда при нахождении верного варианта. Дальше его мысли неслись даже не галопом, а легкокрылыми Пегасами, просчитывая множество вариантов развития событий после встречи, самых тупых, как он именовал неудачные, до самых невероятных, где профессор, ошарашенный прямотой Исая, предлагал аспирантуру...
**
Следователь Киреев в этот момент докладывал полковнику о враче Радине, как подозреваемом. Без радости, но и без сожалений. Цитируя американцев: "ничего личного". Врач был симпатичен Марату - ничего не скрывал, отвечал подробно и чётко, даже на самые каверзные вопросы. Но оперативники расстарались, дали интереснейшую раскладку, на основе которой Киреев и построил допрос.
Во-первых, Исай Миронович приходился родным братом недавней сожительнице покойного Жарова. Особую пикантность ситуации придавал судебный иск, где Жаров требовал генетическую проверку, сомневаясь в родстве сынка, прижитого от него Брониславой Мироновной. Утверждал, что признал отцовство, будучи злонамеренно одурманен.
- Что? - удивился полковник. - Даже так? Суд... Хм... Киреев, а ну, подробнее! И вообще, куда ты гонишь?
Марат осёкся, понял, что все сведения вывалил начальнику скопом, торопливо, хотя планировал подать в интригующей манере, последовательно, подчёркивая каждый нюанс. Но до Евгения Борисовича дошло, что хвост доктора Радина запачкан основательно, и у следствия есть настоящий подозреваемый. Одна деталь судебной тяжбы вызвала у Рюмина скепсис:
- Обкурился, значит, признал, а потом одумался. Бразильский сериал, честное слово. Есть что наследовать? - спросил начальник, выслушал ответ Киреева и удивился. - Богатенький Буратино. Хм... Кто-то вчера высказался, типа, у Жарова в кармане вошь на аркане. Не ты, случаем, его за бомжа считал? А тут квартира в центре, дача нехилая... Ну-ну... И авторские права на песни. Сколько это? Что значит, не понял? Сколько они в деньгах, песни, дом и дача! Не знает он... Так узнай! Докажи, что у Радина есть мотив!
Марат кивнул, встал, но перед уходом решил оставить последнее слово за собой:
- Мотив уже виден, как и умысел на убийство. Радин, как бы, всё сделал, что полагается при такой коме. Капельницу назначил в нужной дозе. Но ему ничего не стоило мимоходом вколоть в систему какую-то... я знаю, что ли? я не врач... хрень. Яд, скажем. И помочь племяннику, по сути, сестричке, сохранить права на квартиру и дачу. Мотив?
- Вот и доказывай! Кстати, дача и дом у него где?
**
Назавтра Киреев удивил полковника новыми подозреваемыми. Через авторские права на песни в дело вошли Нюрка-мотоциклистка и Саланин:
- ... он же Гурий Сол. Псевдоним, товарищ полковник. Оказывается, эти песни они написали вдвоём. Да, так вот, хотя Жаров и Саланин в группе остались, но вели себя, как кошка с собакой.
- Этот, как его... Гурий, он был в ссоре с Жаровым? А мог?
- Нет, отравить, вроде бы, не мог. Зато Малютина могла. Анна Максимовна, врач. Она в тот день работала в медпункте, вместе с Радиным. Да, товарищ полковник, она жена Гурия, фактически. Ну, постоянная сожительница. У них двое детей. Нет, без регистрации до сих пор...
Киреев пролистнул несколько страниц назад, нашел протокол допроса Саланина, сделанный по горячим следам в присутствии лощёного "манагера" по имени Антон. И показал начальнику важную, на взгляд Марата, строчку:
- Гурий утром дал для Жарова таблетку анаприлина, от мигрени...
- Что значит, ДЛЯ? Кому это он ДАЛ? - выделил странные слова полковник, причём, намеренно скандальным тоном. - Таблетка, и что?
- Эксперт сказал, она усиливает действие инсулина. Дал Софье Лодыгиной, несовершеннолетней. С которой Жаров провёл ночь. А та...
Полковник Рюмин насупился. Ему всё больше и больше не нравилось поведение следователя Киреева. Тот слишком старательно копался в обстоятельствах случайной, в общем-то, смерти. С одним подозреваемым, врачом Радиным, еще можно было слить дело, как врачебную халатность, удалив из скоросшивателя сведения о тяжбе по отцовству. Но чем дальше, тем больше подозреваемых. И хотя заместитель губернатора больше не звонил, просьба-то его никуда не делась! Полковник Рюмин знал настойчивость и поганый нрав этого чиновного хама, бывшего комсомольца, поэтому зарычал на следователя:
- На хрен песенные разборки! Ты мне ещё соску-малолетку в подозреваемые запиши! Короче, так. Занимайся Радиным. Понял?
- Понял, - покладисто кивнул Киреев. - Только ведь он за собой и врача Малютину потащит. Она принимала участие в лечении Жарова, советовала. И оба сто процентов знали о его диабете! Отвечать должны оба.