- Моя визитка. Если котейке заплохеет, вызывайте на дом.
- Неудобно как-то...
- Удобно. Кстати, спасибо за генетический анализ, - огорошила его ветеринар, ослепительно улыбнувшись. - Я сначала сердилась, а по итогу - всё к лучшему. Аиша с Томой поработала, и девочка моя резко поумнела. Она тоже на вас не сердится.
Дома, выпустив Аскера и открыв ему банку вискаса, задумчивый Киреев поставил рябую от "снега" кассету, вывел звук на минимум и устроился на диване, подобрав под себя ноги. Он смотрел на давно минувшее прошлое, а думал о белом прямоугольнике с номером телефона на случай болезни кота.
И о слове "тоже", странно многозначительном в сочетании с "не сердится".
- Сурова оговорилась, - попытался Марат прогнать надежду.
Робкая, несмелая, та оказалась неистребимой. Она, единственная, упорно держалась в голове, когда все прочие мысли путались и уходили в никуда, оборачиваясь обидой на Аскера, здорового и весёлого.
Кирееву захотелось соврать про кота, чтобы потом перевести разговор на себя. С предложением встретиться. Где угодно, хоть в кино, в музее, как школьникам. Хоть в ресторане, как взрослым. Или назначить встречу у памятника, как влюбленным.
Запись кончилась. Настало время принимать решение.
Марат рискнул набрать номер.
- Слушаю. Кто это? - ответил ему голос красивейшей женщины мира.