Сердце моё тарахтело, как барабанящий по пеньку заяц. Дыхание перехватывало, и я следила за каждым движением мужчины пытаясь предугадать, что он сделает в следующий миг.
Глупо, потому что я всё равно бы не угадала. Кайген каждый раз своими поступками вводил меня в ступор. Этот мужчина был непредсказуем, как шторм или гроза.
Подняв с пола свой кожаный пояс, он вынул из прикреплённого к нему чехла нож и, к моему полному шоку, вспорол себе лезвием ладонь.
Вытянув над постелью руку, муж залил белую простынь своей кровью, и пока я мучительно соображала, зачем он это сделал, кайген неспешно двинулся в мою сторону.
На какой-то миг наши взгляды встретились, и мне показалось, что в мерцании его синих глаз я вижу себя - вжавшуюся в стену, испуганную и упрямо цепляющуюся за остатки воли, чтобы не сорваться в бездну отчаяния.
Я не ожидала, что такой огромный и вроде бы на вид неповоротливый мужчина, окажется столь быстрым и стремительным.
Ещё миг назад нас разделяло полкомнаты - и вдруг, он в один прыжок очутился так близко, что я слышала его тяжёлое дыхание у своего виска.
Молниеносно ухватившись за последний оплот моей девичей чести, он с треском разодрал на мне нижнее бельё, и когда его ладонь бесстыдно проникла между моих ног, размазывая по лону и внутренней части бёдер кровь, я еле удержалась от вопля ужаса.
Я лихорадочно твердила себе в мыслях, что это какой-то страшный сон, от которого я никак не могу очнуться.
Конечно же я ждала от мужа очередного насилия, стоило ему, подняв меня на руки, перенести и усадить на кровать. И тем сильнее было моё замешательство, когда он осторожно снял с меня чуги и туфли, разбросав их по сторонам, а затем, смерив меня тяжёлым и хмурым взглядом, отошёл в сторону.
Мне казалось, время замерло в его взгляде, пока он молча смотрел мне в лицо. В его глазах вихрями закручивались эмоции, но я не могла разобрать ни одной из них. Я не понимала своего мужа, не видела смысла в его поступках и не чувствовала к нему ничего кроме страха.
Понял ли он это по моему состоянию? Не знаю. Но супруг вдруг развернулся, раздражённо отшвырнул ногой собственную стёганку, валяющуюся у него на пути и, обогнув кровать, толкнул рукой дверь в стене рядом, которую я в свете произошедшего даже не сразу заметила. Складывалось впечатление, что кайген зачем-то хотел, чтобы я её увидела.
Обернувшись на меня через плечо, муж мазнул по мне коротким взглядом и, шагнув к порогу комнаты, резко открыл дверь, чтобы через мгновение её за собой закрыть.
В камине громко треснуло полено, и я вздрогнула. Озираясь по сторонам я не верила, что всё наконец закончилось и кайген ушёл, оставив меня одну. Мне во всем мерещился подвох.
С опаской спустив с кровати ноги, я коснулась ступнями толстого ворса расстеленной на полу меховой шкуры и, помедлив ещё миг, резко встала.
Кутаясь в куски изорванного свадебного платья, мне не удалось сделать и пары шагов, как в дверь громко постучали, а затем без моего позволения совершенно нагло и вероломно её открыли.
Я замерла, оторопело уставившись на двух девушек с вёдрами в руках, возникших на пороге комнаты, а они в свою очередь застыли столбами, разглядывая меня с открытыми ртами.
- О-оэн приказал вам помочь, манна, - промямлила та из них, что была постарше.
От меня не укрылось и то, с каким злорадством она заметила на кровати пятно крови, и как ехидно пялилась на прикрывающие меня лохмотья.
И хоть на самом деле это ничего не значило, я очень ясно осознавала, как всё выглядит со стороны. Никогда в жизни я ещё не чувствовала себя такой униженной и растоптанной.
- Вон! - еле сдерживая звенящую в голосе ярость, холодно обронила я. Девушки испуганно попятились, стоило мне двинуться на них.
- Но оэн приказал... - попыталась возразить мне нахалка, и меня прорвало словно плотину.
Я рявкнула на незваных гостей не скрывая ни злости на них, ни желания схватить за шкирку и вышвырнуть:
- Пошли вон, пока я вас отсюда не выкинула!
Побросав вёдра, девушки с визгом вылетели из комнаты, и железный стержень внутри, что ещё держал меня на ногах, неожиданно сломался.
Дыхание перехватило. Из глаз хлынули слёзы.
Я отчаянно зажимала себе ладонью рот в попытке остановить истерику, но она клокотала в моей груди, рвала горло и лилась горючими слезами.
Кто я теперь? Где та Рейна, что считала себя гордой и сильной? От неё ничего не осталось! Я не смогу жить так дальше! Двуединый, я не смогу...