Опустившись на пол, я плакала до тех пор, пока поток слёз не иссяк, и в душе не осталась одна пустота.
Комната слишком быстро начала наполняться серым полумраком, потому что солнце стало прятаться за горы.
Я замёрзла.
Огонь в камине уже еле тлел, да и пол на котором я сидела, начал остывать.
Поднявшись, я доковыляла до оставленных маннами вёдер, и горько усмехнулась, обнаружив, что вода в них совершенно холодная. Возможно, здесь к такой привыкли, а может, наглые девицы специально не стали её греть, чтобы поиздеваться надо мной.
Сейчас это не имело никакого значения. Плеснув себе в лицо, чтобы немного привести его в порядок я подошла к той двери, что показательно открыл мой муж, и обнаружила за ней небольшую комнату, тоже обитую деревом и очень похожую на уборную, что у меня была во дворце.
В одном углу находилась большая овальная бочка с невысокими бортами, а в другом на высоких табуретах стояли кадушка, ушат и небольшие ковшики. На стене висели чистые куски полотна, щётки с длинными ручками, холстяная рукавица и пористый камень.
Предположительно, именно здесь посланные кайгеном девицы должны были помочь мне помыться. И плевать, что вода холодная, но я с удовольствием сделала это сама. Хотя даже после того, как яростно оттирая кожу мочалкой, я вылила на себя содержимое двух вёдер, не стала чувствовать себя чище.
Мне казалось, что я по уши вывалялась в грязи, отмыться от которой не могу уже никогда.
Кутаясь в кусок полотна, я вернулась в спальню, мрачно разглядывая царящий в ней бардак.
Без сожаления швырнув в камин свадебные туфли и то, что осталось от остальной моей одежды, я зачарованно смотрела, как их пожирает огонь, находя в этом для себя какое-то странное успокоение. Мне хотелось уничтожить всякое напоминание о том, что со мной произошло. Жаль только, что вместе с вещами нельзя было сжечь и свою память.
Подкинув в костёр побольше дров, которые были аккуратно сложены в поленнице у камина, я села на прикроватный сундук, греясь у огня, и удручённо подумала о том, что если бы не брак с кайгеном, сейчас Лютэя могла бы мне принести тёплого молока с булочкой или пирогом.
Пересказывая все дворцовые сплетни, какие она услышала от своих подруг служанок, она бы ласково расчёсывала мне волосы и заботливо ворчала, чтобы я не сидела с босыми ногами, потому что могу простудиться.
А где мне было взять тёплые чулки или носки, если мне с собой даже нижнего белья взять не дали?
Взгляд вычленил валяющуюся на полу одежду мужа и, с озарением вскочив с сундука, на котором сидела, я открыла его крышку, заглядывая внутрь.
К сожалению женских платьев там не нашлось - только мужская одежда. В огромные рубахи мужа можно было обернуться три раза. И как бы мне не претила сама мысль к ним прикасаться, они были чистыми, а я - голой. И вот последнее очень сильно привешивало всё остальное.
Выбрав самую тёплую рубашку, я влезла на холодную кровать с той стороны где простынь была чистой. Звонко стуча зубами, я завернулась в толстое пушистое покрывало, и по спине поползли мурашки блаженства. Мех был тёплым и ласково льнул к замёрзшему телу. За весь сегодняшний день это было самое приятное ощущение, кроме того момента, когда с моих рук ела птичка. Я подумала, что если завтра мне удастся выйти во двор, я обязательно раздобуду и принесу ей немного крошек или ягод. От самой этой мысли стало как-то светло, что ли, и я, согреваясь всё больше, широко зевнула, начиная проваливаться в дрёму.
Пустой желудок обиженно заурчал, не соглашаясь с уставшей мной. Перевернувшись на живот, я вяло приказала ему спать и закрыла глаза.
Внизу был слышен весёлый шум, громкие голоса и Бьёрн замер на верхней ступени лестницы понимая, что совершенно не желает сейчас возвращаться к своим эйтарам. Он хотел побыть один. В тишине. Чтобы подумать.
Перед глазами всё ещё стояла его молодая жена с широко распахнутыми от паники глазами, но высоко поднятой головой.
Бесстрашная... До глупости отчаянная и бесстрашная!
Местные женщины до смерти боялись перечить Хранителю. А эта...
Бьёрну казалось, что она намерено его злила, вынуждая ударить или применить силу. Зачем? Ведь и мокрого места от неё не останется, если он потеряет контроль! Неужели для неё смерть предпочтительнее жизни вместе с ним? Так ведь и он тоже не горел желанием приводить в свой халле такую жену, но...
Теперь оэн точно знал, что по законам кайгенов не имел права поступить иначе. И оставалось только гадать, знали ли это Горд, когда затребовал магичку ему, Бьёрну, в жёны.