- Точно! Пошли! – Я решительно отправилась к выходу из мельницы.
-Эй! Я же пошутил! Чокнутая, не ты ли истерила несколько минут назад и обвиняла меня во всех грехах? А теперь хочешь вернуться в лапы к чудовищу? – Давид схватил меня за руку.
-Не к чудовищу, а к ресторану. Там осталось тело того мужчины, так что вокруг должна быть просто армия полицейских и зевак. Если это существо разумно, оно не покажется среди толпы. Может там мы найдем какую-то подсказку…
С опаской подходя к ресторану, то и дело воровато оглядываясь, мы с Давидом надеялись увидеть парад полицейских машин, карету скорой помощи и прочую бурную деятельность. Но никак не абсолютно пустой задний дворик. Нас встретили лишь мусорный бак, да пара крыс, дерущихся за огрызок яблока. Ни трупа, ни даже следов крови на месте не было.
- Нас не было минут тридцать, что тут случилось? – Опустившись на корточки, я ощупала место где еще недавно лежало бездыханное тело.
- Полагаю, что он не сам ушел. – Давид указал на свежие автомобильные следы.
- Может все-таки полиция?
- Есть только один способ это проверить. Пошли по отпечаткам колес. – Парень решительно взял меня за руку, и мы отправились в путь.
Проселочная дорога и отпечатки шин отвели нас прямо к окраине леса. Там след кончался, но появились новые улики. И о Боже, лучше бы я этого не видела. Множество отпечатков огромных волчьих стоп, клочки собачьей шерсти и запах…крови и полыни.
- Думаю, нам лучше пойти в город, комендантский час уже близко. – Шепотом, стараясь не дышать, произнес Давид. И мы отправились прочь из этого места.
ПАУЧИЙ ЯД
За несколько минут до начала комендантского часа, мы с Давидом стояли напротив особняка господина Пайдера. Парень любезно предложил меня проводить. Узкую улочку освещал всего один фонарь, находящийся в ее самом конце, и тот работал через раз. Свет, длительная тьма, свет, свет и снова длительное погружение во мрак. Похоже на азбуку Морзе, будто старое светило пыталось что-то сказать. Кто знает, может фонарь предупреждал об опасности, а может на последнем издыхании просил администрацию города его починить, или намекал местной шпане кинуть в него камень, чтобы покончить со страданиями.
Уже собираясь было попрощаться с Давидом и зайти в дом, я бегло бросила взгляд на многострадальный фонарь. Он осветил две фигуры, вышедшие из-за угла. Первая – скрученная в знак вопроса, очевидно принадлежала какой-то старушке. Вторая – высокая, худощавая. Невозможно было разобрать, кто это.
Очевидно, что Давид тоже обратил на них внимание, так как всего за мгновение, парень схватил меня и мы спрятались за высоким забором особняка господина Пайдера.
Судя по скрежету гальки, эти люди направлялись в нашу сторону. Они о чем-то оживленно беседовали. По мере их приближения, стали различимы голоса.
- Я тебя предупредила, не успеешь в срок, сам знаешь, что отправишься со мной. – Старуха говорила спокойным и размеренным тоном. Ее скрипучий голос напомнил мне кошачье мурлыканье. Успокаивающее и веющее каким-то домашним уютом.
- Да, да как вы посмеете, я уважаемый человек. Лучший журналист этого города.
Стало очевидно, что второй фигурой был мужчина.
- Что поделать милок, не я придумала правила. Бабуля всего лишь контролер на вашей проклятой лодке. Хошь так сказать жить, сумей найти билетик, иначе – за борт.
Судя по звукам, старушка кряхтя присела на пенек прямо напротив дома. Давид одернул меня и жестом указал на небольшое отверстие в заборе. Добравшись до него, мы увидели, что бабуся действительно сидела на пеньке, но не сгорбившись, как многие старушки, а подбоченясь скрестив ноги в положении «аля султан» и с интересом наблюдала за мужчиной, пока тот подбирал слова. Время от времени она поправляла свои длинные юбки и доставала из их карманов что-то съедобное.
- Вы, вы не посмеете! – «Уважаемый человек» топнул маленькой ножкой, которая была абсолютно непропорциональна его долговязому туловищу. - Я столько сделал для этого города, со времен его основания.