— И да, мы, сударыня, не представлены. Кирилл. — Он манерно поклонился, сделав жест несуществующей шляпой.
— Марина, — произнесла она, попытавшись изобразить реверанс.
Обучение у целительницы как две капли походило на речь чародея, и по тому, каким удивленным стало лицо Марины после того, как целительница коснулась ее лба, Кирилл догадался, что девушка также получила весь тот багаж знаний, что достался ему.
— А мы что, получается, ненастоящие? — Прошептала она.
— Как это, ненастоящие? — Кирилл даже опешил от этого вопроса.
— Ну, тела наши, они ведь не из… — тут девушка запнулась, — не из мяса.
— Ну… Да, — медленно начал Кирилл, боясь, что Марина снова впадет в уныние, — но так ведь это нормально. Нам же еще на Земле обещали, что на тот свет попадает душа. И это даже лучше. Представь, никаких переломанных костей, оторванных рук, выдавленных глаз… — Запнувшись, закончил он, видя саркастический взгляд Марины.
— Да, умеешь ты подбодрить девушку в трудную минуту. — Голос у Марины скорее был насмешливым, чем расстроенным.
Сам Кирилл был с ней категорически не согласен, не эта ли мадам только пять минут назад лила слезы этажом выше. Но говорить он ей этого не стал, а схватив за руку, потащил на улицу:
— Пошли, покажешь, чему ты там научилась.
Как это часто бывает, ожидание чуда оказалось приятнее самого чуда. Нет, выпустив свой первый огненный шар по стоящему во дворе манекену, Кирилл не расстроился. Просто перед тем, как использовать магию впервые, он чуть ли не трясся от возбуждения. Магия, настоящая магия была у него в руках. А на деле, из навершия посоха сорвался огненный мячик не больше теннисного, и с негромким хлопком разбился о деревяшку. Почти буднично, без какого-то произнесения заклинания, без некоего таинства в душе, вот просто подумал, и заклинание сработало. Чувствуя себя обманутым ребенком, он добавил манекену оцепенение, которое здесь называлось «провал во времени». Манекену что огненный шар, что «провал во времени» никакого видимого вреда не нанесли, а последнее на деревянном чучеле вообще никак визуально не отразилось. И, разозлившись, вот только непонятно, на кого, Кирилл подскочил к манекену и нанес два последних из изученных ударов. А вот это оказалось даже несколько интереснее. Заклинание «огненный посох», действительно окутало огнем посох на несколько мгновений перед ударом, а проводя «силовой удар» Кирилл буквально нутром прочувствовал, как передает манекену некий импульс. Лечить манекен было бессмысленно, поэтому в завершение Кирилл использовал заклинание усиления, представив, что использует его на себя и Марину.
— Ух ты, — выдохнула девушка, — это что сейчас было?
— Бафф, — не без гордости ответил Кирилл, — по крайней мере, это было первое заклинание, действие которого можно было действительно почувствовать.
Он ощутил прилив сил, да и в голове как будто «посветлело».
Умения целительницы так же не были лишены визуальных эффектов. Особенно красивым оказался «щит», защитное заклинание создало вокруг Марины прозрачную сферу, испещренную светящимися рунами. Был у нее и скилл контроля, опутавший мгновенно появившейся лозой палку, на которой стоял манекен, и боевой скилл — «проклятье» окутавший манекен болотного цвета дымкой. Вот только «лечение» испытать толком не удалось, наложенный на Кирилла скилл никак не отразился на его самочувствии по причине отсутствия повреждений.
Но вот после второй серии заклинаний тренировку пришлось прервать. В этом мире не было полоски манны, но при использовании очередного заклинания Кирилл и Марина словно выдыхались. Нет, это не было похоже на физическую усталость, скорее внутреннее опустошение. А еще выяснилось, что у каждого скилла есть время отката. Это никак не выражалось визуально, просто каждый знал, через сколько секунд он сможет использовать то или иное умение. Все, как говорила Эльза — в этом мире не было графиков, все то, что раньше они видели на экранах мониторов, теперь было просто знанием, знанием, являвшемся частью их самих.
Отдохнуть и набраться сил сели тут же на ступеньки крыльца. Делились первыми впечатлениями, строили планы, пока шуточные, по «захвату этого мира». Девушку было не узнать, едва ли бы кто-то поверил, что еще полчаса назад она горько рыдала, замкнувшись сама в себе, и Кириллу это изменение ее настроения нравилось. Он уже начал подумывать, а не «подкатить» ли к Марине поближе, как вдруг девушка произнесла:
— Голова. — И уставилась куда-то за плечо Кирилла.
— Какая голова? — Не сразу сообразил он.