Паучиха заверещала переходя на ультразвук, и выгнулась дугой.
Кирилл едва не скатился ей на спину, когда выгнувшись она поддала его вверх, но вовремя успел вцепится левой рукой в жесткую щетину покрывающую все тело монстра, и разве что развернулся в полете.
— Что, не нравиться тварь?! — Он еще сильнее постарался вдавить посох вглубь, и почти инстинктивно дал обездвиживающее заклинание.
И паучиха замерла. Если до этого подобные заклинания не проходили, по крайней мере, во время сближения с телегой она их не замечала, то теперь оно сработало. Возможно, дело было в том, что он пробил ее защитный покров, возможно в том, что короткая шея, в которую попал Кирилл, была наименее защищена, но стан сработал. Однако это едва не скинуло его на землю по инерции.
Но нет худа без добра, посох остановил его, и он как раз оказался на узкой перемычке между огромным телом монстра и его головой. Перемычке настолько узкой, что это позволило ему уцепиться за шею ногами, и практически оседлать босса.
Едва отойдя он стана, Малга, а теперь после нанесенного урона именно так он воспринимал имя этой гадины, продолжила движение и буквально смела сразу две телеги, открывая проход внутрь лагеря.
Оценив свое положение, Кирилл тут же дал свой самый сильный скилл — поле молний.
Вообще-то, поле молний возникало на земле когда он бил в нее концом посоха. Но раз тот был воткнут сейчас в иную опору, разряд взорвался где-то внутри противника.
Снова заверещав и выгибая голову вверх, паучиха закружилась на месте.
А жизнь босса тем временем уходила, и уходила не слабо. Да, она была сильна, но сейчас по ней работало более двухсот человек, и каждый наносил хоть какой-то урон.
Но ситуация изменилась не в пользу людей, через проем в лагерь хлынули пауки. И не будь сейчас тут их королевы, защитники бы держались, нормально так держались как в начале боя. Но теперь они падали, падали один за другим, часто атакованные сзади, и даже не имевшие шанса себя защитить. Умирали с одной лишь целью, как можно быстрее убить паучиху, без этого лагерю был конец. А босс тем временем выписывал вензеля под Кириллом, пытаясь его сбросить. Бил Кирилл всем, что было в его арсенале, и, судя по тому, как отзывалось тело паучихи на каждый его удар, удовольствия ей это доставляло мало. И это хоть как-то отвлекало ее от целенаправленных атак на остальной отряд.
А между тем, закладывая очередной вираж, босс прошелся по бедным животным, в ужасе жавшимся к подножию скалы. Защиты у тех не было, и Кирилл лишь мог наблюдать сверху, как гибнут столь бесценные здесь маунты.
Но вот заклинание «поле молний» снова готово было к использованию, и он в очередной раз вложил в него всю злость, всю ярость на эту тварь. Паучиха выгнулась, заверещала и…, пала. Уже падая, Кирилл практически на автомате переместил с нее лут в сумку, тем самым убрав тело монстра и расчистив немного пространства.
Теперь все переключились на пауков. Защитников осталось меньше, но победа над главным противником придала сил и веры в победу. Воины снова вызывали агрессию на себя, лучники и маги получили возможность использовать свои заклинания в привычной для себя обстановке.
И они победили. Победили страшной ценой — семнадцать маунтов и почти сотня человек. Но если люди смогут завтра быть подняты с рассветом, то вот ездовых животных теперь им явно не хватало. Еще одна такая атака, и все, топать до нового города им своим ходом. И это хорошо еще если топать от того места где они угодили в туман, а вот если паучков будет больше, или еще какая напасть нагрянет, то завершившееся почти путешествие, грозило растянуться еще надолго.
Но думать об этом не хотелось. Едва был уничтожен последний паук, Кирилл рванулся к месту где погибла Лизы.
Она так и лежала в пыли, там, где упала, вернее, там лежали две ее половинки. А ведь мог бы, мог он тогда кинуть барьер, но растерялся, опоздал….
От ненависти к себе, Кирилл сжал кулаки, — «тюха, чародей, недоделанный».
Кто-то положил руку на плечо, — а ты знатно дрался, — повернувшись, Кирилл увидел Асмодея, — если бы не ты, легли бы все.
Кирилл сбросил руку, — если бы не я, вернее, если бы я успел, она бы не лежала тут.
— А еще, — продолжил ему в тон Асмодей, — она не лежала бы тут, если бы я крикнул ей отходить пораньше, или если бы кто-то из воинов запрыгнул на телегу и прикрыл основного мага, или, к примеру, те двое не нашли город, и мы бы не вышли в этот поход. К чему винить себя за то, что не сделал? Разве все мы тут хоть по разу не облажались? Но вот выпал тебе шанс сделать что-то важное, и ты им воспользовался, вот об этом думать надо. Кстати, что там хоть упало с этой дурынды.