— Да причем тут я, — пытаясь не показать разочарования, ответил он, — мы ведь это сделали вместе.
— А ведь и десяти дней не прошло, — все тем же тихим голосом произнесла Марина.
И точно. А ведь кажется, так давно это было — кучка напуганных и растерянных подростков, сидящая у речки и пытающаяся хоть как-то представить себе жизнь в новом для них мире. И вот, чуть больше чем через неделю, они уже были частью этого мира. Мира, изрядную часть которого они за это время прошли пешком или проехали на повозке. А помнится первый встреченный в этом мире человек, жаловался на скуку. Скучать пока Кириллу точно не приходилось. Да и время летело день за днем как закусившая удила лошадь. Дни пролетали как пули, а вот оглянешься назад, и девять коротких как выстрелы дней, кажутся не пулеметной очередью, а долгой, уходящей куда-то за горизонт памяти дорогой.
— Ну, я пошла, — и, махнув на прощание рукой, Марина убежала к своему дому. А он остался, остался, чтобы еще раз вспомнить все то, что произошло с ним за эти невероятные дни. Оглянулся, и ни к кому не обращаясь, произнес, — Ну вот, я дома.
На следующий день они сидели с Женькой на пристани, и лениво ловили рыбу. Идти куда-то или что-то попросту делать было откровенно лень, сегодня они объявили себе выходной.
— А неплохо устроились, — мечтательно произнес Женька, — домик теперь у каждого, море, пляж. Персики во дворе.
Он потянулся и, откинувшись на доски пристани, любуясь голубым небом, продолжил, — Вот сдам ключики каким-нибудь красивым девушкам, заживу. Красота. Хочешь на пляже валяйся, хочешь, рыбачь, а станет скучно можно и в лес сходить на охоту. Не так чтобы на жизнь заработать, а для души. Ляпота, ну прямо как в раю.
Кирилла это признание друга резануло — а не он ли недавно клеймил обвинениями Старого Пью за вот такую же жизненную позицию? И куда приведет такой вот «Рай» тут, в этом мире? Ведь их жизнь тут не конечная остановка, просто продолжение непрожитого. Да и не одному Женьке это грозило, все они поддались соблазну собрать все доступные ключи в домах. И Кирилл исключением не был.
— А не боишься что после такой вот жизни, угодишь прямо в Ад?
— Ты это что? — лучник аж привстал на локтях.
— Ну сам же Старому Пью дорогу в Ад пророчил.
Женька сел, и недобро посмотрел на Кирилла.
— Ну, наговорил, подумаешь. Он же гад за комнату втридорога брал.
— А сам-то брать сколько собираешься.
Женя не ответил. Да и что тут ответишь, когда еще по пути сюда, нет нет да обсуждались темы будущего мироустройства города. И выходило так, что финансовую модель Альрема никто менять не собирался.
— «Ну да, своя рубаха ближе к телу, — подумал Кирилл, — я вот тоже красавчик, сам же с Архивариусом обсуждал эту тему, выводы далеко идущие делал. А вот довелось добраться до халявы, и все, спекся. Разом променял все идеалы в угоду горячо любимому хомяку, что вцепился в дармовые ключи и отдавать их явно не собирался. Потому как мое, честно, если не стыренное, но на халяву прихваченное. Не отдам. А дальше хоть в Ад».
От этих мыслей Кирилл вздрогнул и, похоже, даже изменился в лице, потому что Женька тут же поинтересовался: — Ты чего?
Но вот что ему ответить Кирилл не знал. Ну, вот как скажешь, что тебе стало страшно. Страшно даже не потому, что ты обзавелся этими ключами, а потому что уже догадываешься куда эта жадность ведет, а отдать, расстаться нет ни сил не желания. Не он ли сравнивал латифундистов с обезьянами в Индии, и вот же на, попался сам. И что теперь? Кричать, биться в истерике, но до последнего цепляться за схваченное загребущими ручонками? Или отдать? Отдать, вроде как просто, и правильно, но…, как? Как же отдать, когда вокруг никто не отдает, и плевать всем что там дальше будет. Плевать, потому что есть здесь и сейчас, и это здесь и сейчас не хуже пресловутого рая, который где-то потом и где-то там. И даже отмазка есть — так устроен этот мир, не сам ведь строил, правила тут такие. Или не такие? Или просто ловушка? Проверка на вшивость?
— Ну что замолк, — нетерпеливо пробурчал Женька, — сказать нечего? Сам-то тоже одним ключиком не обошелся.
Отвечать Кирилл не стал. Нечего ему было ответить. Пока нечего. Потому что создан этот мир таким неспроста, ох неспроста. И это не просто предположение, тут, по крайней мере, вопрос — а есть ли Рай или Ад уже не стоит. Тут вопрос в другом — как прожить жизнь так, чтобы не было потом мучительно больно осознать, что прожил ты жизнь так, что дорога у тебя одна, и явно не туда, куда бы ты хотел отправиться. А соблазны, соблазны вот они — бери не хочу.