— С приездом землян все изменится, — пошутила я и продолжила задавать вопросы:
— Ладно, за пределами карантина у вас спокойная налаженная жизнь, но почему я прошла через забор, который должен останавливать любого землянина решившего раньше срока покинуть территорию?
— Без меня у тебя не было бы шанса проникнуть сквозь забор. Его создатели не предполагали, что кто-то из местных поможет бежать прилетевшему с Земли. Такое даже не подразумевалось.
— Какие вы тут все наивные, — усмехнулась я, понимая, что здесь начнется, если вдруг не получится сделать нас такими же. Нет, об этом лучше не думать. Они точно пожалеют, что взялись нас спасать. — Элам, откуда ты все знаешь? Или у вас в школе преподают как можно сбежать от преследователей и вытащить пришельца из карантина?
— Нет, не преподают, — засмеялся Элам, — но меня не отправили бы на другую планету, если бы я не знал все о своей.
— Теперь-то ты можешь рассказать, что ты делал на Земле? — во мне проснулось любопытство.
Элам мило улыбнулся:
— Если в нескольких словах, то я изучал состояние Земли, самые точные данные можно было получить лишь прибывая там. Планета — это живой организм и малейшие изменения в ее состоянии способны значительно приблизить момент катастрофы. Чтобы исключить неприятные сюрпризы, я находился там. Подробности еще менее интересны, — сухо закончил Элам.
Покружив немного, он убедился, что, наконец, удалось скрыться. На карте Элам провел плавную, но достаточно длинную кривую. Снаружи смеркалось, и внизу появились светящиеся полоски домов. Навстречу словно светлячки летели машины.
Спокойной мою жизнь в последние месяцы назвать трудно. Но какой она будет теперь, не скажет мне даже Элам. Мы вместе, а остальное неважно. Пустяки. Мелочи. Он сидел задумчивый и растерянный, глядя в одну точку на карте. Из-за моей несдержанности и опрометчивого поведения он лишился всего и вынужден скрываться. Только сейчас я поняла, что натворила. Неразрешимая ситуация, над которой Элам теперь ломал голову, возникла «благодаря» мне. С первых минут нашей встречи я для него одна большая проблема. Неизвестность завораживала и пугала. Может, мы не должны винить себя в случившемся? Если предположить, что все предначертано, что там наверху наша судьба уже предрешена, то все именно так и должно быть: мы встретились и полюбили друг друга. А как иначе?
— Мы на месте, — сказал Элам, и мы зависли в воздухе. Полная тьма окружала нас со всех сторон. Элам коснулся панели около экрана и включились фары, осветившие местность. Небольшая поляна, обрамленная густой зарослью деревьев, показалась под нами. Мы медленно опустились, открылся выход на задней стенке, я шагнула на мягкую траву, Элам вышел следом, и машина бесшумно спряталась между деревьев. Его фигура еле проглядывалась в темноте, я подошла и взяла за руку. В лесу я чувствовала себя в безопасности, в большей безопасности, чем паря над землей. Элам напрягся, отстранился, отпихнул мою руку и пошел вглубь леса.
— Ты куда, что случилось? — испугалась я.
— Побудь здесь, мне нужно подумать, — ответил он безучастно, словно одновременно решал важную проблему.
Здорово! Осталась одна в лесу. Ему нужно подумать, будто я мешаю. Я долго стояла в полной темноте, ожидая любимого, а он все не шел. Мама. Я даже не попрощалась с ней. Скажут ли ей, что я теперь преступник на этой планете, что в случае обнаружения меня ждет депортация на Землю, а значит и неминуемая гибель? Или она снова будет жить в неизвестности?
— Поспим в машине, а утром что-нибудь придумаем, — уверенно произнес Элам, когда вернулся.
— Элам, как думаешь, маме скажут, что я нарушила запрет и сбежала?
— Думаю, нет.
— Почему?
— О том, что кто-то из землян нарушил закон и скрылся, распространяться не станут. Это может послужить примером для других и продемонстрировать неспособность правителей проследить за выполнением законов. Они примут дополнительные меры, чтобы избежать повторения нашей истории. Маме при желании пообщаться с тобой ответят, что данные отсутствуют.
— Она решит, что я умерла?
— Она будет мучиться от неизвестности, — произнес Элам. — О смерти ей сообщили бы заранее.
— Как это? — открыла я рот от удивления.
— У нас смерть не приходит внезапно. За год до нее человеку сообщают и начинается обратный отсчет. Он сам решает, говорить родным или нет, но за сутки до смерти близких родственников оповещают, чтобы они попрощались.
— Страшно, — представила я, как целый год схожу с ума в ожидании конца.
— Страшно, когда внезапно умираешь, — возразил Элам, — когда не успеваешь осуществить задуманное, сказать, что давно хотел, но не решался. Страшно узнать, что близкого человека уже нет, а ты за много лет так и не нашел времени с ним встретиться. На Земле люди жили в страхе перед смертью, порой забывая жить. Страшна не сама смерть, а ее внезапность. У вас искажены понятия. От незнания своего прошлого и страха перед концом вы не видите ценности самой жизни, которая в действительности бесконечна.