— Лиза, не смей говорить ничего подобного, мы не на Земле. Не забывай ты — человек, а не хищник.
Мне показалось, он посмотрел на меня с брезгливостью, а опомнившись отвернулся и сказал:
— Присядь, отдохни, сейчас нарву ягод.
Сидя под деревом одна, я так и не смогла избавиться от мерзкого ощущения. Его неприязнь была искренней, похоже, он сам испугался своей реакции. А я почувствовала себя чем-то отвратительным, вроде того чудища, которое мы недавно повстречали. Я ела бедных птичек, коров, свинушек и потребность в этой еде никуда не делась. Неужели я навсегда останусь монстром, желающим кого-нибудь съесть? Не было еще дня, чтобы я не думала о котлете, колбасе или отбивной, мне хотелось молока и яичницы. Не меньше я страдала без шоколада и мороженного, пирожных и кексов. Кубики не смогли заменить привычную для меня пищу. Разнообразные по цвету и названию, они совершенно не отличались на вкус. Нас уверяли, что наши вкусовые ощущения изменятся, и мы начнем различать тонкости местных кулинарных изысков, но пока этого не произошло, кубики казались одинаково престными. Чувство голода они, бесспорно, утоляли, причем пары штук хватало на весь день, но вкусовые рецепторы оставались, не удовлетворены. Уж лучше ягоды и фрукты, пусть не привычный, но у них все же есть вкус.
Элам принес желтые, синие и немножко красных ягод в кульке из листа. Он сел рядом, и мы приступили к ужину. Пока рты были заняты, молчание казалось естественным, но, когда кулек опустел, оно пугало. Грубость Элама меня обидела. Его мгновенная реакция на мою безобидную шутку, говорила о многом. Например, о том, что вегетарианство для него не блажь, а естественное состояние и питаться животными все равно, что для нас заниматься каннибализмом. Отвратительно и совершенно неприемлемо.
— Элам, как ты смог полюбить такого монстра? — спросила я, не глядя на него.
— Какого еще монстра? — удивился он.
— Меня. Я только сейчас поняла, каким отвратительным для тебя является человек поедающий мясо животных. Почему тебя это не оттолкнуло там на Земле?
— Во-первых, это не было для меня новостью, как ты помнишь, я готовился к жизни на Земле. Во-вторых, я полюбил самого красивого монстра из всех существующих.
— Элам, я не шучу.
— Я тоже. На твои чувства сильно повлияли мои кулинарные предпочтения? — спросил он серьезно, глядя мне в глаза.
— Тебе чтобы поесть, не нужна ничья смерть.
— Лиза, ты не виновата, что в твоем мире так было, от этого ты не стала ни хуже, ни лучше. Считай, что это та особенность, о которой я стараюсь не думать, не стоит ее даже обсуждать. Должны же у тебя быть хоть какие-то недостатки.
— Я рада, что мы поговорили, — вздохнула с облегчением я. — Давай строить шалаш.
— Шалаш? — удивился Элам.
— Неужели я, наконец, обнаружила пробел в твоих знаниях? — еще больше удивилась я.
— Считай, что так, — согласился Элам и с интересом посмотрел на меня.
— Шалаш — это домик из веток. Я никогда его не делала, но как выглядит, описать могу.
Элам внимательно выслушал мой рассказ, который я сопровождала демонстрацией с использованием травинок. Через час шалаш был готов. Пробел в знаниях Элама компенсировали сообразительность и руки, которые растут откуда надо. Я залезла в шалаш и осмотрелась. Разве много человеку нужно для счастья? Какая разница где и на чем спать, какая разница что есть и во что ты одет? Главное, чтобы человек, которого ты любишь, был рядом.
— Здорово получилось, — высунулась я из шалаша, — не хочешь посмотреть?
Элам на четвереньках заполз в жилище. Мы закрыли вход приготовленными ветками и внутри сразу потемнело. Ветки и трава послужили нам постелью, где-то снаружи свистели ночные птицы, жужжали насекомые и неважно, что другие птицы, другие насекомые, другой лес, другая планета. Мы снова вместе. Я положила голову на грудь любимому, стук его сердца по-прежнему был самой приятной мелодией для меня.
Проснувшись утром, я увидела Элама, который смотрел на меня и улыбался, едва сдерживая смех. Сквозь ветки пробивались яркие лучи солнца.
— Я так ужасно выгляжу, что вызываю только смех? — спросила я и поспешила пригладить волосы.
— Нет, я вспоминаю о твоих планах, которые ты строила, пока я пытался оторваться от погони. С каждой ночью мне становится все смешнее видеть, как ты засыпаешь, не успев моргнуть и трех раз.
— А ты сколько раз успеваешь моргнуть, небось, аж целых пять? — огрызнулась я и выползла из шалаша.
Действительно, это была вторая ночь, которую мы провели вместе, но между нами так ничего и не произошло. Стресс и усталость я компенсировала сном. Мысли о сексе даже не успевали возникнуть, как я крепко засыпала.