Желание умыться, почистить зубы, расчесаться не давало покоя. Я оторвала веточку от куста и разделила на волокна, получилась кисточка с жесткой щетиной.
— Что ты делаешь? — выглянул из шалаша Элам.
— Ищу способ почистить зубы, — ответила я и показала свое творение.
— Неплохо придумала, мне тоже такую надо, — сказал он и выполз наружу.
Горький сока растения с запахом зелени заменил зубную пасту. Я осталась довольна ощущением свежести во рту после необычной процедуры.
— Пить хочется, — сказала я, закончив.
— Потерпи немного, там за холмом есть водопад и озеро, — неожиданно заявил Элам.
— Мы не просто блуждаем по лесу в поисках подходящего места, ты знаешь, куда надо идти? — в недоумении спросила я.
— Конечно, знаю, — ответил Элам, будто это было само собой разумеющимся. — Ты что думаешь, я вожу тебя по лесу в поисках воды, надеясь на удачу?! Как так можно?! Ты все время восхищалась моими знаниями и решила, что я поведу тебя по лесу, не заглянув в карту?! Лиза, ты, правда, так думала? — не мог успокоиться он. Он даже меньше возмущался, когда я заподозрила его в гомосексуализме.
— Ты чего разошелся? Я вот даже не догадалась посмотреть карту, — попыталась защититься я.
— Лиза, я не такой безответственный, как ты считаешь. Любовь к тебе — единственная безответственность, которую я позволил себе в жизни, — не унимался Элам.
Никогда Элама не был таким, я задела его самолюбие, а мне казалось, что он неуязвим. Я видела в нем сильного, всемогущего, без изъянов мужчину, а ему ведь всего двадцать пять. У него в жизни все впервые, как и у меня. Он тоже чего-то боится, в чем-то сомневается, чего-то не знает. Он не супермен. Он действительно, сильный, умный, ответственный, добрый, заботливый, но он — человек. Человек. Человек, которого я люблю и боготворю.
До холма мы дошли, когда солнце повисло прямо над головой. Хотя холм, это слабо сказано. Гора, подпирающая небо, выросшая среди леса, не нарушая его структуры. Растительность на ней ничем не отличается от той, что в лесу и если бы не усилие, которое пришлось преодолевать, поднимаясь вверх по склону, то путешествие ничем не отличалось бы от вчерашнего. К счастью чудища нам больше не попадались. Я лишь вздрагивала от неожиданных шорохов среди листвы, а Элам, если успевал разглядеть, рассказывал мне что за зверек или птичка нам встретились. Природа уже не так умиляла, как в начале путешествия. У меня осталось только два желания попить и помыться, и я не знала которое из них сильней. Такой грязной я себя еще никогда не чувствовала, а возможность искупаться была где-то там, за холмом, который казался нескончаемым. К концу дня мы достигли вершины, и перед нами открылся необыкновенной красоты пейзаж. Позади, внизу простирался бескрайний лес, а впереди, в чаще пряталось от людских глаз прозрачное, как голубой топаз, озеро. Чистейшая вода с шумом падала в него из реки-змейки, берега которой охраняли старые лесные стражи — деревья.
— Теперь можно отдохнуть, а завтра спустимся, — сказал Элам, нарушив долгое молчание.
— Нет, я не могу ждать до завтра, — запротестовала я, — сидеть здесь до темна и смотреть на воду, а потом всю ночь мечтать напиться и искупаться — это мазохизм. С горы спускаться легче, чем подниматься, мы успеем до заката. К чему ждать, когда цель уже близка?!
— До заката мы не успеем, — возразил Элам, — лучше отложить спуск до утра.
— Ну, пожалуйста, давай попробуем, — закапризничала я как ребенок, — я не могу ходить такой грязной, я пить хочу.
— Ладно, только идти надо предельно быстро, — поддался на уговоры мой спутник.
— Я даже бежать согласна, — обрадовалась я и рванула вперед, чтобы показать свою готовность преодолеть расстояние в кратчайшие сроки. Элам оказался прав, как быстро мы не шли, ночь неминуемо надвигалась. Все больше царапин появлялось на моих ногах, и все чаще я оступалась, не заметив ямку или бугорок. Я ругала себя, не вслух, конечно, а Элам, может, и пожалел, что пошел на поводу у меня, но вида не показывал. Шум водопада приближался и казалось, вот-вот мы выйдем к озеру. Подгоняемая жаждой, вопреки здравому смыслу, я шла вперед, с трудом различая в темноте деревья и кустарники. Элам не предлагал остановиться, и в этом я видела скрытый упрек. Он как бы доказывал свою правоту, из-за моего упрямства мы сейчас в полной темноте бредем по лесу. Мне же теперь казалось, что заночевать на вершине было самым благоразумным, но признать себя неправой я не хотела.
Мы молча пробирались сквозь чащу деревьев и кустов, которые при свете дня совершенно не мешали нашему передвижению, а сейчас служили труднопреодолимым препятствием. Я следовала за Эламом, порой невероятно быстро передвигающимся в темноте. Его стопа запуталась в ветках, и он нагнулся, чтобы высвободить ее. Осторожно ступая и вытянув руки вперед, я пошла дальше. В очередной раз, пытаясь нащупать устойчивую поверхность, я шагнула, но нога провалилась, потянув за собой тело. На боку я съехала в яму, подмяв под себя всю попавшуюся на пути траву и мелкие кустики, которые в отместку за вторжение, впивались в кожу, оставляя обжигающий след. Все произошло за секунды, испугаться я не успела, но, судя по ощущениям, без кровопотерь не обошлось. Видимо царапины я получила серьезные, жгучая боль чувствовалась вдоль всего тела справа, но если не включать воображение, все не так страшно.