Он схватил меня за руку, и я последовала за ним. Со всех сторон появились люди, они медленно приближались к нам, мы попали в кольцо, которое стремительно уменьшалось в размерах.
«Лиза, беги! Не останавливайся, не оглядывайся! Я освобожу тебе путь, главное убеги от них, и спрячься, я найду тебя, потом, обязательно найду!» — услышала я крик отчаянья. Сама же ничего не соображала, страх того, что это может быть концом всего, парализовал разум. Я делала все, что говорил Элам. Мы бежали на встречу надвигающимся на нас людям. Когда до столкновения оставалось пару шагов, Элам отпустил мою руку и с разбегу толкнул одного и навалился на другого, в кольце образовалась щель, и я проскочила. Противники замешкались, а я побежала не оглядываясь, но не услышав за собой его шагов, обернулась: все было как в плохом боевике, Элама схватили. Трое держали его, а он безуспешно вырывался. Наши взгляды встретились, и он взмолился: «Беги!»
Несколько человек опомнились и кинулись вслед за мной, я на секунду задумалась: бежать и бросить Элама или остаться с ним вместе до конца? Но я слишком «громко» думала, и он ответил мне: «Лиза, это не конец, беги, прошу!»
Я послушала его и побежала дальше. На моем пути вырос холм, подъем на который слишком крут, я запросто могла бы скатиться с него прямо в руки преследователей. Направо или налево? Справа слишком густые заросли, а слева два аккуратных круглых кустарника растут в метре друг от друга, проход перекрыла волнистая синяя линия, словно лента, повисшая в воздухе. Чтобы ее преодолеть, мне всего лишь нужно нагнуться. Я побежала налево и нырнула под ленту.
— Лиза, не-е-е-е-т, — услышала я отчаянный вопль Элама, и все резко стихло. Перед глазами возникла пустота, как будто я ослепла и оглохла. Вытянув руки, я сделала несколько шагов вперед. Теплый ветерок, шелестя листьями, подул в лицо. Постепенно все вокруг стало проявляться. Я увидела очертания деревьев и кустов. Очевидно, я потеряла сознание и очнулась только ночью. Мы с Эламом потерялись. Нет, его схватили. Последнее, что я увидела, оглянувшись: его держали трое мужчин, а он пытался вырваться. Потом он крикнул что-то мне, и я оказалась в темноте. Что же делать? Идти ночью нельзя. Я одна и не могу опрометчиво, как тогда, нестись сквозь мглу, не различая ничего под ногами. Я нащупала ствол дерева и, держась за него, присела. Нужно ждать рассвета. Почему я не замерзаю? Ночью было холодно, а теперь мне тепло, даже жарко. Странно… Может у меня жар? Только бы не заболеть, не сейчас. Пока Элам в опасности я не могу болеть, я должна спасти его. Страх за любимого, заставил биться мое сердце в два раза быстрее, а каждый шорох пугал до потери сознания. Я разделась, оставив на себе только старенькую кофту Элама. Вокруг кто-то шуршал, трещал, издавал странные звуки. С Эламом я их не замечала, была спокойна: он услышит опасность. Теперь же мне повсюду мерещились крупные и мелкие хищники, насекомые. Постоянно казалось, что кто-то ползает по мне. Я опустила голову на колени, заткнула руками уши, закрыла глаза и понадеялась на свою счастливую судьбу. Ведь не может быть, чтобы моя жизнь закончилась в лесу, а я стала чьим-то кормом. В очередной раз, поднимая голову, чтобы увидеть рассвет, я разочаровалась. Ночь бесконечна. Без него она бесконечна. Но выхода нет, ждать всегда сложно.
С первыми лучами солнца я попыталась осторожно отыскать тот дом. Оглядываясь и прислушиваясь к каждому шороху, я медленно пошла в сторону, где предполагала найти здание. Но ни здания, ни желающих меня поймать я не обнаружила. Лес с каждым шагом сгущался и негостеприимно встречал меня, царапая ветками и колючей травой. Я поняла, что заблудилась и развернулась в противоположную сторону, чтобы найти то место, с которого начала свой путь, но просветление не наступило, лес заметно погустел. Жажда сперва ненавязчиво напоминала о себе, но вскоре я уже ни о чем другом не могла думать. Я всерьез испугалась: неужели меня ждет страшная смерть от голода и обезвоживания? Ягоды, которые попадались, были совершенно мне незнакомы. Горькие желтые, если и не ядовиты, то не съедобны точно. Красные менее горькие, но невероятно кислые. Темные, почти черные, похожие на нашу ежевику, оказались вполне приемлемыми, но их попадалось не больше пяти штук на кусте.
К полудню солнце припекло по-летнему, и сырость с духотой мешали дышать. Влажность и запах тухлой воды пугающе подсказывали: где-то недалеко болото. Увязнуть в болоте — такое не могло присниться мне даже в самом страшном сне. Каждый раз, сворачивая в противоположном направлении и пытаясь вернуться на исходное место, я окончательно заблудилась. Плутая по зарослям до самого вечера, я уже сильно жалела, что меня не схватили. Гуманное цивилизованное общество все же должно дать шанс. Лес — совсем другое, он никому ничего не должен. Здесь выживает сильнейший, а я, похоже, не из их числа. Упав без сил около куста, я зарыдала от безысходности. Ни одной живой души в этом бесконечном страшном лесу. Во рту пересохло, тело ломило, а страх провести одной в лесу еще ночь сводил с ума. Куда идти? За целый день я не нашла ни воду, ни выход из леса. Ни малейшего просветления в этих зарослях. Здесь даже животные не ходят и птиц почти не слышно. Только их далекое щебетание оставляет надежду, что где-то есть жизнь, и я могу туда добраться.