— Спасибо, мне пора, — поспешила я проститься, чтобы охранник не увидел, как из-под очков выкатилась слеза.
— Постойте! — крикнул вслед охранник. Я обернулась.
— Нам-то что делать? — спросил он.
— Не знаю, честное слово, не знаю, — всхлипнула я и поторопилась к машине.
— Ничего, — скорее подвел итог, чем спросил Лео.
— Они тоже не могут его найти, — сообщила я.
К счастью Лео больше не задавал вопросов, домой мы ехали молча. Я чувствовала себя опустошенной, и мне стало совершенно безразлично, что будет со мной дальше. Деревья, здания, разрушенные магазины и остановки мелькали за окном — все серое, бесцветное, как моя жизнь.
— У вас были интимные отношения? — неожиданно спросил Лео.
В любой другой момент я поставила бы наглеца на место, дав понять, что он лезет не в свое дело, но я ушла глубоко в себя, и спокойно кивнула, словно у меня поинтересовались, не хочу ли я мороженого. На этом наше общение закончилось, заговорили мы только дома.
— Лиза, мне нужно уехать. А ты пока собирай вещи. Возьми все, что может понадобиться в течение двух месяцев. Сюда мы не вернемся. Я приеду поздно, будь осторожна.
Я кивнула.
— Лео, постой! — опомнилась я, он обернулся. — Возьми ключи.
Я взяла из тумбочки мамины ключи и вручила молодому человеку. Он сжал их в кулаке и скрылся за дверью. Как бездушная зомби, я достала с антресолей два чемодана и сложила одежду: легкую, потеплее, пижамы, нижнее белье; еще полотенца, туалетные принадлежности, постельное белье, которое после недолгих раздумий все-таки решила взять для себя и Лео. В спортивной сумке поместились оставшиеся продукты и одноразовая посуда. Альбом! Глубоко вздохнув, я вложила в него последнюю в своей жизни фотографию. Она обжигала руку до самого сердца, но я справилась. Альбом я спрятала в самой вместительной из своих сумочек, с длинной широкой ручкой.
Когда мы с мамой собирались улетать, времени проститься с домом, не было. Теперь же его более, чем достаточно. Странная штука — память. Самые болезненные воспоминания, способные причинить боль, в мельчайших подробностях выходят на первый план, а все теплое, греющее душу сливается в один общий кадр. Вот мы с мамой пьем чай на кухне, а вот смотрим сериал. Вспомнился день моего поступления в университет. Мама купила торт и шампанское, и мы отметили это важное для нас обеих событие. Долгие годы промелькнули за один миг. Картинка сменилась, и каждый день, проведенный здесь с Андреем, детально воссоздался. Я видела, как мы приходили и уходили, в чем были одеты, как завтракали и ужинали, что лежало на столе, как мы смотрели телевизор и занимались любовью, как не выспавшиеся с трудом вставали утром под звонок будильника, и как сонный Андрей шел в ванную, пока я делала бутерброды.
Все. Я помню все: звуки, запахи, ощущения. Зачем мне это? Зачем? Все кончилось! Мне не нужно это в голове, мне не нужны эти воспоминания, мне больно. Они причиняют мне боль, несут страдания в мое сердце, разрывают душу. И, наверное, к лучшему, что сегодня я покину свой дом. И неважно куда увезет меня Лео, главное подальше от всего, что заставляет меня страдать и напоминает о том, что меня предали и бросили. Я сняла кольцо, положила в сумку, где лежал фотоальбом и пообещала себе, что не открою ее до тех пор, пока вновь не почувствую вкус к жизни, пока не смогу безболезненно взглянуть в глаза своему прошлому и принять его со спокойной душой.
Лео пришел глубокой ночью.
— Готова? — спросил он, едва закрыв дверь.
— Да, — серьезно ответила я. Несколько часов было достаточно, чтобы проститься с родным домом и свыкнуться с тем, что больше никогда не вернусь в него. В конце концов, в ближайшие месяцы все мы покинем не только свои дома, но и Землю. Тот отъезд будет в сравнении с сегодняшним, гораздо более значимым.
— Ты уверена, что все это тебе нужно? — удивился Лео, увидев два огромных чемодана и немаленькую сумку.
— Да, здесь все самое необходимое.