— Ты нашла его? — спросил Элам.
Я с недоумением посмотрела, и не сразу поняла, о чем вопрос.
— Да, — придя в себя, ответила я, — нашла.
— Он был рад увидеть тебя?
Коротко, без подробностей я рассказала о своих приключениях. Теперь мне все казалось неважным. То, что произошло со мной в другом мире, ерунда в сравнении с тем, что случилось с моей жизнью в этом.
— Похоже на сказку. Трудно представить, что в наше время такое возможно, — произнес Элам, внимательно выслушав меня.
— Да, похоже на сумасшествие. Не знаю к сожалению или к счастью, но это реальность.
— Нелегко тебе пришлось, — посочувствовал Элам. Мне стало неловко слышать от него слова сострадания. Мои испытания ничто в сравнении с тем, что пережил он. Я опустила голову и не смогла снова взглянуть в глаза любимому.
— Теперь-то он, наверняка, безумно счастлив, — проговорил свои мысли вслух Элам.
— Если бы я знала, что так получится…
— Ты не пошла бы его спасать?! — предвидя ответ, поинтересовался Элам.
Я на мгновенье задумалась и, кивнув, прошептала:
— Пошла бы. Пошла. Я должна была его спасти.
— Надеюсь, он стоит того.
Фраза звучала жестоко, боль в груди усилилась, словно торчавший из нее нож прокрутили. Но я это заслужила, я готова терпеть любую боль, слышать любые его упреки, их все равно будет недостаточно, чтобы искупить мою вину перед ним и сыном.
— Как думаешь, Лео сможет меня простить или хотя бы понять? — спросила я.
— Он очень добрый мальчик. Думаю, все будет хорошо, — успокоил меня Элам.
— А как мама? Моя мама, она … — язык окаменел от ужаса, я не смогла до конца произнести интересующий меня вопрос, но Элам все понял и поспешил ответить:
— Она в порядке, Лео часто навещает ее.
Я с облегчением вздохнула, услышав самую хорошую новость после возвращения.
— Лиза, скоро Аина с девочками вернутся с прогулки, — нерешительно произнес Элам.
— Да, да, конечно, я сейчас уйду, — ответила я и на непослушных ногах направилась к выходу.
— Лео завтра придет к твоей маме, и там вы сможете поговорить, — произнес Элам, не глядя на меня. Поделом мне, я даже взгляда твоего не заслуживаю. А всего лишь месяц назад… Счастье, как оно было близко и как теперь далеко. Далеко так, что и не вернешь, и не догонишь.
Я вышла и увидела Андрея, сидящего прямо на полу. Он уперся лбом в колени и обхватил голову руками.
— Ты что тут делаешь? — окликнула я его, и он вздрогнул. Андрей привел себя в порядок и стал прежним: без дурацкой бороды и копны спутанных волос. Только впалые щеки напоминали о пережитых событиях. Он поднял на меня раскрасневшиеся глаза и хриплым голосом произнес:
— Когда я приехал к сестре и понял, что отсутствовал около двадцати лет, то сразу же бросился за тобой.
Он качал головой, отказываясь верить в происходящее.
— Ты все знаешь? — спросила я. В ответ он кивнул.
Слезы полились не останавливаясь, я не видела ничего вокруг. Ноги не слушались, а тело потяжелело. Андрей обнял меня за плечи и почти волоком повел к машине.
— Куда теперь? — спросил Андрей. Я пожала плечами:
— К маме нельзя в таком состоянии. Мне нужно свое жилье.
— Поедем ко мне, — предложил он.
— К тебе? — удивилась я.
— Лиза, не надо тебе быть одной, — спокойно произнес Андрей. Я хорошо знала, что его уверенность и решительность лишь видимость, в глазах же была боль, которую он прятал ради меня.
— Андрей, я не хочу жить, — монотонно произнесла я, очнувшись на диване.
— Не говори глупости. Тебе плохо, больно, но ты должна жить ради сына, ради мамы, — строго произнес Андрей.
— Сын уже взрослый, он во мне не нуждается, а мама давно смирилась с моим исчезновением, и еще неизвестно как она перенесет встречу со мной, ей ведь больше шестидесяти.
— Ты неправа, мать нужна в любом возрасте, и ты сможешь додать сыну все, что не успела. Ты думаешь мама тебя не ждет? Ты опять неправа, она до конца дней своих будет ждать твоего возвращения. А меня зачем ты спасала? Чтобы я всю жизнь винил себя в твоей смерти?! Я и так никогда не прощу себе, что по моей вине ты испортила свою жизнь. Моя жизнь не стоит твоей, — с горечью произнес Андрей.
— Стоит, — одними губами, беззвучно проговорила я, и Андрей закрыл лицо ладонями.
Боль снова накатилась обжигающей волной, слезы крупными каплями полились из глаз, а из груди донесся не то стон, не то вой. Я рыдала, уткнувшись в подушку, которую коленями прижала к груди. Перед глазами стоял Элам, любимый и чужой. Он уже никогда не скажет мне люблю, никогда не поцелует так нежно, как умеет только он. Я уже никогда не проснусь рядом с ним и не буду любоваться его мужественным лицом, которое во сне становится таким беззащитным и милым. Это в прошлом, для меня совсем в недалеком, а для него прошла треть жизни. Боль в груди была невыносимой, тело напряглось и дрожало. Постепенно силы иссякли и плачь превратился в хрип, я тяжело и отрывисто дышала. Андрей сидел рядом сникший и потерянный. Когда я затихла, он обнял меня и с горечью сказал: