Ну вот, им принесли еду, и они отвлеклись, я видел, они молились. Точно, молились, оба одинаково сжали в кулаки свои зеркальные амулеты и склонили низко головы. Я воспользовался моментом, выскользнул из-за стола, покидая свой спасительный угол, положил на стойку деньги и рванул к двери. Ну как – рванул, не рванул, конечно, рвануть я хотел, но пошёл небыстро и неслышно, без резких движений и подозрительной спешки.
Уф! Вот она и дверь. Слава Богу!
Теперь коня... Эх, конюх расседлал его... Вот же не задача.
А у конюшни я нашёл третьего Луча. Эх, ну и повезло же мне, как утопленнику. Я к конюшне, а он там, что-то всё у дверей топчется, а конюха не было. Может, он его как раз ждал? Не знаю, как я в последний миг заметил синий плащ и юркнул в сторону, мимо взгляда свидетеля, спрятался за каким-то строением. Затаился.
Ну, когда же он уйдёт?
«Иди! Иди давай! Давай, ради Бога! Твои там трескать сели, уже и помолились без тебя! А ты всё тут околачиваешься... Съедят всё и тебе не оставят... Чтоб тебя...» – мысленно ругал я оставшегося на улице свидетеля.
Мне надо было как-то уходить, мне нельзя, чтобы они знали, что я тут и так близко к ним. Их трое, а я один. Я и с одним-то не справлюсь, они явно подготовленнее меня, у каждого меч, да и физически они намного крепче. Я им не соперник. Сейчас я могу только ждать и просто попытаться убраться тихо и незаметно. Но пока этот третий стоит тут, у конюшни, я не смогу уйти. Только пешком, без коня, а пешком они меня легко догонят.
Я выглянул из-за угла и понял, что Синий Луч, оказывается, ждёт кого-то. Может, кузнеца, если у него вдруг расковалась лошадь. Когда мы с отцом находились в поездках по стране, такое у нас случалось довольно часто, и кузнец подковывал лошадей, пока мы обедали.
Свидетель топтался туда-сюда, а потом пошёл куда-то вглубь двора, среди хозяйственных построек. Наверное, не дождался и отправился сам искать того, кого ждал. Я не стал терять время и юркнул в конюшню, быстро пробежал глазами по жующим лошадям и мулам, отыскивая своего гнедого.
Ну вот, слава Богу. Оказывается, конюх не снял седло, а только ослабил подпруги, я затянул их повыше и повёл своего скакуна на выход. Сердце стучало и ныло с болью, а руки дрожали от волнения и спешки. Я торопился и часто ошибался, пока возился с седлом, и потерял слишком много времени. А когда выходил в дверь, нос к носу столкнулся с этим свидетелем...
Вот же ж незадача-то, чтоб тебя...
Арсений – растяпа...
– Чёрт, – процедил я сквозь стиснутые зубы, ругаясь на самого себя.
– Опа... А вот и ты... – Свидетель улыбнулся мне холодной улыбкой, глаза его смотрели на меня неподвижно. – На охотника и зверь сам идёт.
Я невольно отступил назад и толкнул коня в морду лопатками, тот вскинулся, звеня удилами, громко фыркнул прямо мне в ухо.
– Ну-ка, ну-ка, иди-ка сюда, – Синий Луч выхватил свой меч и направил лезвие прямо на меня. – Отбегался. Теперь поговорим.
– Нет... – ответил я, – мне не о чем с вами говорить.
– Вот и посмотрим. Послушаем... Мы умеем разговаривать, уж поверь, сам запоёшь, как весенняя птичка... Давай! Иди сюда по-хорошему! – он прикрикнул чуть громче, повышая голос, может, хотел меня напугать своим нахрапом, уверенностью, силой, а может, надеялся на поддержку своих братьев. Я отступил ещё на шаг и упёрся в своего коня, дальше – некуда.
И тут кто-то из-за распахнутых дверей конюшни тёмной тенью метнулся к свидетелю. Я толком и не разглядел в полумраке, а человек этот в глухом плаще с капюшоном на голове уже держал со спины Синего Луча локтем за горло, а второй рукой вдавливал под шею однозарядный маленький арбалет.
– Брось меч... Ну! – приказал властно. Свидетель нехотя подчинился. – В сторону пошёл... Ну! Или убью тебя...
Незнакомец, так неожиданно пришедший мне на помощь, оттащил свидетеля вбок и приказал уже мне:
– Уходите! На коня – и уходите!
Я всмотрелся в него и обомлел, узнавая, кто передо мной. Не зря в первую секунду его голос показался мне до боли знакомым.
Габиан... Цепной пёс моего отца графа Берната пришёл мне на помощь. Откуда он тут взялся? Он же был в отряде отца! Я оставил их вместе ещё тогда...