– Он сказал: «Ты помнишь разговор наш вчера? У костра? – Я кивнул ему. – Иди и найди моего сына... Теперь он – твой господин...» И я пошёл...
– Иисусе... – невольно вырвалось у меня при этих словах Имя Божье, вряд ли когда звучавшее здесь, в этом проклятом мире Зазеркалья.
От слабости я почувствовал, как съезжаю по стене и падаю лицом в подушку. Всё! Я один... Теперь один... Господи Иисусе Христе... Один...
– Я видел... я как раз добрался до моста... и сверху видел, как их смяли... Я не знаю, что с графом... Я видел много синих плащей издалека...
Габиан ещё что-то говорил, стоя надо мной, и мне казалось, что он оправдывается, и мне хотелось зажать уши и не слушать его. Я не мог больше думать ни о чём, кроме своего отца. И последнее ощущение, которое я помнил, это то, как Габиан осторожно прикрыл мои дрожащие лопатки мягким одеялом, и я провалился в своё горе, словно в омут с головой.
«Господин... Теперь он – твой господин... Господин... Господин...» – звучали в ушах слова Габиана – слова моего отца – графа Берната Лорандского.
Глава 11
ГЛАВА 11
Когда я неторопливо вошёл в солар – личную комнату местного графа, – здесь уже были все мои родственники, старые и новые. Агнес сидела за столом в удобном кресле, а рядом с ней стоял молодой человек в чёрном камзоле с серебряными пуговицами; они так ярко сверкали в свете горящего камина, что я сразу обратил на них внимание.
Наверное, это был хозяин замка и этих земель – граф Альденский Киран, супруг Агнес. Его я до этого ещё ни разу не видел, и это был выбор отца, за которого мою сестричку и отдали замуж. Она сопротивлялась отцу, я это помнил, она не желала выходить замуж и спорила. И ещё я помнил: мне было её жаль.
Но я верил отцу, верил, что его выбор не будет плохим, что для единственной дочери он выберет достойного человека. И сейчас я видел его впервые, хотя и находился в Альдене уже много дней. Но не довелось. Сам я болел, а граф, как видно, не зная, что у меня за странная болезнь, не приходил знакомиться, чтобы не заразиться.
Я встал у входа, придерживаясь рукой за дверной косяк. Ноги ещё слабо держали меня. И дышать было больно, но я уже начал подниматься, осматриваться в замке, знакомиться с местными людьми.
Пока я болел и никуда не выходил из своей комнаты, меня навещал только Габиан, приходил и молча, как всегда, был рядом. Следил за огнём в камине, пытался сам меня кормить, укрывал одеялом, сухо интересовался о моём состоянии. И всё. Ещё приходили горничные, приносили дрова, затапливали камин...
Но даже Агнес ни разу не пришла ко мне за всё это время! Ладно уж там её супруг. Ни я, ни он друг другу не обязаны, но она-то, она – моя сестра! Могла бы и навестить. Но нет... Может, тоже боялась, что я заражу её чем-нибудь непонятным?
Ладно, думал я, а времени подумать у меня было очень много, хоть признала, что я её родственник, позаботилась, и то ладно. А то могла бы сделать вид, что меня и не знает от слова «совсем». Но Габиан привёз меня сюда, и я болел в таких хороших условиях, чистый и ухоженный. И то слава Богу.
– Проходи. Что ты встал у двери? – Агнес первой обратилась ко мне, и я послушно прошёл вглубь комнаты. – Садись. Что стоять-то? Не чужие...
Я прошёл к креслу у камина и развернул его так, чтобы можно было видеть всех, а не сидеть боком. Я молчал, наблюдая за сестрой и её мужем.
– Давайте, я познакомлю вас, – снова заговорила Агнес, и она показалась мне заметно повзрослевшей с последней нашей встречи, и ещё она была какой-то уставшей, что ли, будто замученной. А может, мне показалось? – Арс, это мой муж – граф Киран Альденский, сеньор этих земель и хозяин замка. Киран, это мой брат Арс. Он старший внебрачный сын моего отца. Бастард. Но других братьев у меня больше нет...
Да, она, конечно же, не могла этого всего не сказать, лишний раз напомнить мне, кто я такой. Эх, Агнес-Агнес, а я-то думал, что за это время что-то изменится.
Выглядела она хорошо, как всегда: платье, бордовым цветом хорошо идущее ей к лицу, чёрный мех, прикрывающий плечи. Как замужняя, она теперь прятала волосы под какую-то накидку яркого цвета, красиво убранную складочками на голове, там ещё что-то сверкало и блестело. Ну, ни дать ни взять дочь настоящего графа, «законная» дочь графа, жена графа. Не то, что я – «внебрачный сын моего отца... бастард...»