Для него мой поступок тогда был добром, он помнил об этом. Долг платежом красен. И это хорошо, что добро оказалось ценнее и важнее долга. Иначе я даже не знаю, что было бы со мной и моими людьми.
– Спасибо, Патрик... – снова повторил я, кивнул ему с благодарностью.
– Вы ведёте наши земли к войне...
– Я хочу лишить свидетелей их власти. Убрать их вообще. Освободиться от них. Разве вы не устали жить в страхе?
– Мы всегда так жили. Со свидетелями... – Патрик смотрел мне в лицо и ловил каждое слово.
– Не всегда. Нет, когда-то их не было вовсе. На ваших землях стояли храмы Света, а сейчас всё опутали свидетели, как пауки со своей вездесущей паутиной. Хватит уже! Пора избавиться от них, обрести свободу!
Патрик тряхнул головой, вскидывая подбородок, видно, что не был он согласен со мной; шепнул громко:
– А как же клятвы? Мы клялись королю...
– Я – не клялся, – перебил я его. – Вот мой отец клялся ему, а я – нет, да и то он устал так жить и решил избавиться от власти короля и этих... пауков... – Я понимал, что мои слова вряд ли убедят Патрика перейти на мою сторону, но всё же вёл этот разговор.
– Граф Бернат... – произнёс Парик имя моего отца после того, как я упомянул его в разговоре, и, что поразительно, я почувствовал в его голосе уважение, удивительное при том, что в плену у моего отца Патрик находился заложником долгие годы.
– Да, граф Бернат...
– Я слышал, Вирага забрали свидетели. Это – правда?
Я усмехнулся и пожал плечами, порыв ветра свистел в моих ушах, как плачущий зверь в диком лесу.
– Если бы это было не так, разве я мог бы объявить себя графом в обход своего брата-наследника? – спросил я Патрика в ответ, и вопрос на вопрос немного смутил его, он понял, что мог бы и сам догадаться об этом. Так и есть. Вирага нет в Лоранде.
– А Агнес?
– Вышла замуж, отец нашёл ей достойного мужа.
Мы запросто так обменивались новостями, как два приятеля, не видевшихся друг с другом годы, и вновь встретившихся, обсуждали знакомых и родственников. И я сам в ответ спросил его:
– У барона Эрно был оруженосец Эварт, он постоянно был с бароном рядом, даже как-то жил в Нандоре. Я хорошо знал его... Где он, Патрик? Ты давно видел его?
– Эварт? – переспросил Патрик, нахмуриваясь, вспоминал лицо за именем человека. – Я помню Эварта, но не видел его уже давно, несколько месяцев точно. Недавно барон приезжал в Нандор, и Эварта не было с ним...
– Почему? – перебил его я.
– Не знаю. Может быть, барон принял его в свои рыцари и наделил землёй, а может, он вернулся к себе домой и дал клятву другому господину. Я не знаю.
Я слушал его, а в памяти моей вставала осень в моём настоящем мире, в моём доме, когда Эварт, раненный националистами, жил у меня, и мама ухаживала за ним. И я всё рассказал ему о зеркалах, о том, откуда я. А потом я проводил его сюда, в этот мир... Где он сейчас?
Может быть, всё так и есть, как говорит Патрик, и Эварт просто вернулся домой в свои земли, но почему-то поверить в это мне мешала какая-то необъяснимая тревога. Неужели мы больше не встретимся с Эвартом тут?
– Ладно, – Патрик видел мой остановившийся взгляд и понял, что разговор окончен. – Нам пора, да и вам тоже. Не заезжайте больше на наши земли, в другой раз патрулём могу командовать совсем не я.
– Спасибо, Патрик, – попрощался я и развернул своего гнедого в сторону моего отряда.
Вот так мы и разъехались каждый в свою сторону: мы к себе, а нандорский патруль к себе. Уже в дороге Габиан спросил меня негромко:
– Это же был Патрик? Я узнал его, да и кто-то здесь, наверное, тоже... Милорд?
– Да, Габиан, это был твой бывший воспитанник, ты не ошибся. Это – Патрик...
– Их было больше, почему он отпустил нас?
Я посмотрел в лицо Габиана и не стал пускаться в долгие объяснения, если он не дурак, он и сам поймёт, а Габиан, как оказалось, был далеко не дурак.
– Потому что долг платежом красен, – только и ответил я своему слуге пословицей из своего родного мира. – Понимаешь?
Габиан кивнул и не спросил больше ни слова, да и я был не расположен что-то ещё говорить. Надо было добраться ещё хоть до какого-нибудь места, где был ночлег, камин с огнём и горячая еда. Больше я ни о чём не хотел думать. Ещё только Эварт не шёл из моей головы. Эх, Эварт-Эварт, где же ты сейчас, мой друг?