- Мы готовимся отмстить за падших! - в сознании Грома возник образ Гарроша. Его сын, его наследник. "Мой мальчик," – думал он, – "Мой мальчик. Он мертв, как и все остальные..."
- Мы – все, кто остались! - крикнул он, окинув взглядом других орков. - Теперь мы – Орда! Если мы сдадимся, это будет конец тому, чем мы жили и за что боролись! Наша раса исчезнет навсегда, если мы просто сядем и будем ждать смерть, как презренные слабаки! Если планы Нер’Зула…
- Нер’Зул! - прорычал Рексар, смотря прямо в глаза Грома. - Это он во всем виноват! Кто еще мог разрушить целый мир? Он предал нас всех! Он сказал, что спасет Дренор, но взял и уничтожил его!
- Мы не знаем точно! - настаивал Гром. - Мы знаем лишь, что он имел дело с сильнейшей магией, чтобы создать порталы в другие миры. Быть может, что-то пошло не так…
- А может и так – так, как он задумал! - неистово возразил Рексар. - Может он просто использовал нас и весь наш мир для своих амбиций – не так ли поступил Гул’Дан? Многие орки вокруг зарычали или кивнули в знак согласия – все знали о предательстве Гул’Дана, что стоило им проигранной Второй войны. - А кто же учил Гул’Дана? Ясно, что плод от лозы недалеко падает!
Гомон орков стал сильнее и яростнее, и Гром знал, что нужно любой ценой препятствовать превращению его отряда в гневную толпу.
- Разве не ясно, что это все неважно? - он удивительно спокойным голосом заглушил яростные крики Рексара. - Мы будем действовать, полагаясь на слухи? Мы будем жалеть о том, что могло бы быть, если бы все сложилось иначе? Это так должна вести себя могущественная Орда? - он провел взглядом по лицу каждого из стоящих тут орков и довольно отметил, что ропот утих и воины готовы выслушать его слова.
- Мы выжили! Сейчас мы в Азероте, мире, где полно еды и воды, земель и врагов! Мы можем восстановить Орду и еще раз пройтись по этому миру!
Несколько орков одобрительно воскликнули, и Гром вдохновился их пылом. Он взмахнул Клиновоплем над головою, чтобы крик клинка послужил фоном для его речей.
- Да, Альянс будет охотиться за нами, - кричал он. - И да, мы слишком слабы, чтобы что-то с этим сделать. Но это только сейчас! Тут мы отдохнем, оправимся, и составим план. Отсюда мы нападем на них несколько раз, как уже делаем два оборота их лун. Мы вновь войдем в силу! Мы вновь станем хищниками, и люди съежатся от страха! - он прекратил взмахивать топором, но держал его поднятым, и перешел на тихий и низкий голос. - И однажды, мы, Орда, отомстим людям, одолев их раз и навсегда! -
воины вдохновенно закричали, поднимая в воздух оружие, и Гром кивнул им. Прекрасно. Все они вновь сплотились воедино, сплотились вокруг него.
Все, кроме одного.
- Тебя столько раз предавали, каждый раз новый орк, что жаждал власти, а ты идешь дальше тем же самым путем, - сказал Рексар тихо, хоть его глаза и пылали гневом. - У нас нет причин сражаться дальше! Раньше мы боролись, чтобы защитить свой народ, желая отобрать этот мир у населявших его людей. Но нашего народа больше нет! Нам больше не нужен этот мир! С той горсткой, что осталась, можно найти место, где люди нас никогда не найдут, и не гибнуть в битвах!
- И какая в этом слава? - крикнул один из орков.
Гром кивнул.
- Что за жизнь без сражений? - спросил он Рексара. - Ты же воин… ты сам понимаешь! Битвы поддерживают в нас силу, остроту чувств!
- Быть может, - допустил полукровка, - но где смысл сражений, в коих нет необходимости? Война ради войны? Это не борьба за спасение близких, за что-то ценное, хотя бы за славу. Это резня из кровожадности, их любви к самому насилию. И я сыт этим по горло. Я не хочу в этом участвовать!
- Трус! - крикнул кто-то, и Рексар, сузив глаза, выпрямился в полный рост и поднял топоры.
- А теперь выйди и скажи это! - зловещим голосом воззвал он. - Ступи шаг из толпы и скажи мне это в лицо! Увидишь, отступлюсь ли я от битвы!
Никто не шевельнулся, и спустя миг Рексар покачал головой и грустно улыбнулся.
- Это вы – трусы, - сказал он, словно выплёвывая слова. - Вы все боитесь жить по правде, выйти из тени, из лжи и обещаний, на которые вы купились. В вас нет никакой храбрости, никакой чести. Вам нельзя верить, - плечи полуорка резко упали. - Теперь я верю лишь животным.
Гром ощутил смешанные чувства, когда громадный воин повернулся и ушел прочь. Как Рексар смеет покидать их теперь, когда он нужен им больше всего? И в то же время, кто он такой, чтобы судить его? Полуорк даже не совсем часть Орды, ведь мок’наталы отказались в свое время оставить Острогорье и уйти с ними. И, насколько он знал, из их народа только Рексар откликнулся на просьбу о помощи во время Первой войны, а затем опять, во время Второй. И что он получил взамен? Он потерял свой мир, свой народ, и даже своего спутника-волка. Было ли странно, что полуорк чувствовал, что его предали?