Чувствительный где-то за дверью скрипнул половицей, выдав свое присутствие.
Глава 7
Обычно мы держимся в стороне от людей, не показываемся им, но временами тому или иному раннару приходится нарушать это неписанное правило. И тогда в мире людей рождаются новые сказки. Сказки о вестниках, которых называют ангелами.
Из дневников Гриффина
— Мастер Гриффин, — в дверях рабочего кабинета в дальней части дома неслышно возник Бертрам.
— Что? — раннар оторвался от увеличительного стекла и вопросительно приподнял бровь.
— Гость, — коротко ответил мужчина, неуловимым движением стирая пыль с выключателя и ближайшей к двери книжной полки.
— Бертрам… — предупреждающе напомнил Гриффин, но слуга уже убрал руку с тряпочкой за спину.
— У главных ворот ожидает разрешения на въезд мистер Саладин, — произнес Бертрам.
— Какая нелегкая принесла этого бездельника сюда? — прошипел Гриф, поднимаясь из-за стола.
— Я бы ответил, — невозмутимо пробормотал дворецкий, — но это не решит проблему.
Раннар рассмеялся и направился прочь из кабинета.
У этой части дома был свой собственный вход и отдельная лестница на второй этаж. Оставив слугу в одиночку спускаться по лестнице, Гриффин открыл портал в главный холл и взглянул на экранчик домофона.
— Ты каким бесом здесь очутился? — недовольно спросил он, глядя на сияющего улыбкой Саладина. Позади приятеля маячил шикарный, но изрядно запыленный автомобиль. В свете включившихся по датчику движения фонарей шевелюра Саладина сияла нимбом, но напоминал он вовсе не ангела, а уже где-то нашкодившего чертика.
— Ты же сам меня пригласил в прошлый раз. Забыл? — обиженно протянул Саладин.
— Мы договаривались встретиться где-нибудь… — попытался напомнить Гриффин.
— Я просто был здесь неподалеку, — отмахнулся блондин. — Ну пусти уже меня. Я соскучился. Замерз. И вообще. Ночь, страш-ш-шно.
Гриффин покачал головой, но кнопку открытия ворот таки нажал.
Через несколько минут Саладин уже устраивался на стуле в столовой, закидывая ногу на ногу. Хозяин дома с задумчивым видом устроился напротив, выжидательно глядя на раннара.
— Чаю, мастер Гриффин? — уточнил Бертрам, косясь на новоприбывшего.
— Чай? Пф. Не время для чая, — вскричал Саладин, широко улыбаясь. — Бертрам, налей мне вина, дружище.
— Вы вполне можете сделать это сами, — спокойно ответил дворецкий, кивнув на буфет у стены и не делая попытки подойти к столу. — Мастер?
Гриффин расхохотался, наблюдая эту сцену:
— Можешь идти, Бертрам, ты нам пока не понадобишься. Мы справимся со всем сами.
Дворецкий удовлетворенно хмыкнул и скрылся из виду.
— Вот дурацкий старик, — обиженно пропел Саладин, — вечно у него даже воды не допросишься.
Где-то в отдалении ехидно хмыкнули.
— Вот, и подслушивает после этого, — крикнул раннар.
— Сал, да ты сам очень громко говоришь, — не переставая хохотать, одернул раннара Гриффин. — Да и Бертрам на тебя обижен за тот случай.
— Ну, я не виноват, что он стоял там, куда я решил переместиться, — недовольно обронил Саладин, наливая себе воду из кувшина в высокий стакан. — Обиделся он. Сам же знаешь, что с такими обиженными делают… А мне теперь что?
— Да не обращай внимания, — отмахнулся Гриффин.
— Вот-вот, — согласился Саладин. — А как там эта девочка? Эль? Я правильно запомнил?
— Да, Эль, — кивнул Гриффин. — Спит. Она сегодня очнулась, поела и вновь отправилась отдыхать.
Эль быстро расправилась со стейком, целой горой картофеля и хрустящими свежими овощами, явно собираясь устроить Гриффину допрос после ужина. Но стоило девушке выпить еще и стакан сока сверху, как ее начало клонить в сон. Она даже не заметила, как задремала со стаканом в руке. Гриффин порталом переместил девушку обратно в комнату.
— Правильно, — кивнул блондин. — Ей стоит набраться сил.
Саладин огляделся, явно просматривая пространство через тень.
— Как интересно. Очень-очень интересно. Гриффин, ты это видел?
— Видел, — кивнул раннар, усмехаясь. — Но я это еще в первую секунду приметил. Болтай ты при вашей первой встрече поменьше, тоже бы заметил сразу.
— Ой, Умник, не груби старшим, — совсем не обидевшись, произнес Саладин.
— Так зачем ты пришел?
— Мне не терпелось обсудить встречу клана, а ты засел здесь, как курица-наседка, — обиженно поделился своими переживаниями раннар. — Столько всего происходит, а я это вынужден в себе носить.