На мгновение повисает молчание.
— Идем внутрь?
— Ага. — Звучу сокрушенно, но я слишком истощена, чтобы переживать. Как только я выпрямляюсь, он отпускает свою хватку на моих волосах. Бросаю взгляд на входную дверь и понимаю, что Стив уже ждет нас. Очевидно, он снова счел мой дом безопасным.
Когда Бронсон опускает руку, чтобы схватить меня за бедро, издаю резкое шипение и застываю от боли.
— Блядь, — выдавливает он, мгновенно переместив руку на мою талию. — Забыл, что ты ранена.
Медленно выдыхаю и позволяю ему провести меня внутрь. Я прислоняюсь к нему, снимая босоножки на коврике, и он быстро снимает свою обувь.
Следующие несколько минут проходят как в тумане, пока меня ведут в спальню и пересекают ее, чтобы зайти в ванную комнату. Он осторожно сажает меня на закрытую крышку унитаза и берет зубную щетку.
Положив щетку рядом с раковиной, он протягивает руки, и я хватаюсь за них, и он помогает подняться. Опираюсь на ванну и сосредоточенно чищу зубы, чтобы избавиться от прогорклого привкуса, при этом избегая взгляда Бронсона в зеркале. После того как я полощу рот и откладываю щетку в сторону, набираюсь смелости, чтобы взглянуть ему в лицо.
— Мне правда нужно принять душ и смыть с себя вот эту, — машу рукой, показывая на себя, — барную вонь.
В его глазах мелькает обеспокоенность, и он бросает взгляд мимо меня, как бы оценивая безопасность душа. Внимание переключается на меня, и он отрывисто кивает.
— Хорошо.
Испускаю вздох. Я ведь не просила разрешения.
Это, очевидно, было сказано вслух, потому что он тяжело вздыхает, нежным тоном произнеся:
— Рыжая… ты пила, имеется вероятность, что тебе что-то подсыпали, и в тебя попала резиновая пуля. Ты еле держишься на ногах, и меньше всего я хочу, чтобы ты упала и поранилась еще сильнее.
Что ж. С этим, конечно, не поспоришь. До чего же унижающий момент. Или унизительный. Зависит от контекста.
Его глаза умоляюще глядят на меня.
— Позволь помочь. — Тихое, мягкое как перышко, звучание его голоса заставляет упрямство сдаться. Я киваю.
С невозмутимым выражением лица он расстегивает мои джинсы и стягивает их с ног. Опираясь одной рукой на ванну, а другой на противоположную стену, наблюдаю за тем, как он быстро расправляется с вещами. Ни разу он не бросает на меня похотливого взгляда. Даже когда снимает с меня трусики.
Когда он остается на месте, согнув колени, и неуверенно тянется к моему бедру, на котором уже начал образовываться уродливый синяк, у меня перехватывает дыхание. Но вскоре оно испаряется вместе с остатками кислорода в моих легких, потому что от того, как он благоговейно проводит большим пальцем по ушибленной плоти, стараясь не задеть обесцвеченную кожу, сердце ухает.
— Черт подери, рыжая. — Гортанным голос произносит мужчина, практически проделывая дыру в ране своим взглядом. Слова звучат приглушенно в тихой ванной комнате. — Как же я ненавижу все это.
Когда он выпрямляется и тянется к подолу топика без рукавов, поспешно останавливаю его.
— Сама разберусь. — Мое тело напрягается, и я заставляю себя успокоиться. — Можешь отвернуться, пожалуйста…
Его пронизывающий взгляд впивается в меня, словно он изо всех сил пытается понять, почему я не против, чтобы он увидел меня обнаженной ниже пояса. Он так долго медлит, что я ожидаю отказа, но в конце концов уступает.
Как только мужчина поворачивается спиной, протягиваю руку к душу и включаю воду, регулируя ее. Еще раз оглянувшись, чтобы убедиться, что он по-прежнему не смотрит, в рекордные сроки снимаю топик и бюстгальтер и шагаю в душ.
Когда я слегка спотыкаюсь, все еще не в ладах с равновесием, и ударяюсь ладонями о стену душевой кабины, он ворчит:
— Джорджия.
— Я в норме! — тараторю я, будучи благодарной за то, что стеклянный барьер мешает видеть меня.
Опираясь руки для опоры, безмолвно молю о том, чтобы теплая вода смыла с меня часть опьянения.
И унижения. Боже правый, молю, пусть она смоет и это. Закрываю глаза от недавнего воспоминания о том, как меня вырвало у него на глазах.
— Помощь нужна?
От его тихого предложения глаза распахиваются, а страх обволакивает.
— Нет! Все отлично.
Торопливо оттираю ноги от барной грязи и мою все тело, прежде чем намылить волосы шампунем. Делаю немыслимое и не использую кондиционер, поскольку к этому времени сил уже нет. Прислонившись к стене душевой кабины, позволяю ей удерживать меня в вертикальном положении.
Выключив душ, выжимаю воду из волос. Бронсон протягивает полотенце, держа его в руке, кожа которой обнажена благодаря засученному рукаву.