Дерьмо.
— А потом в твоем доме случается пожар. — Он внимательно изучает мои черты, прежде чем протяжно вздохнуть. — Ты никогда не задумывалась о том, что, возможно, он — причина бедствий, а не спаситель?
— Уэйд…
Он поднимает руку.
— Прошу. Позволь сказать то, о чем я думаю. — Когда я едва заметно киваю, мужчина продолжает говорить: — Мне не насрать на тебя, понимаешь? Осознаю, что я тебе не интересен, но это не значит, что я не забочусь о твоей безопасности. Я думал, что мы, по крайней мере, друзья, Джорджия. — Его голос повышается от волнения. — Я мог бы помочь. Я чертов коп, помнишь? — он стискивает зубы, прежде чем тяжело вздыхает и смягчается. — Я все понимаю. Правда. Понимаю, что твой бойфренд заботится о своем обществе и делает это довольно хорошо. Но все это серьезно. И я понимаю, почему ты не хочешь говорить со мной об этом ввиду его вовлеченности. — Он оглядывает другие припаркованные машины и засовывает руки в карманы. — Просто не хочу, чтобы ты попала в ужасную ситуацию. — Его глаза снова встречаются с моими. — Вот и все.
Устало вздыхаю.
— Я ценю твою заботу.
— Счастливого Рождества, Джорджия. — Он звучит подавленно, в нем слышится нотка поражения.
— Счастливого Рождества, Уэйд. — Отпираю машину, проскальзываю внутрь и закрываю дверь.
Жду, пока он не исчезнет из виду, затем делаю несколько глубоких вдохов, пристегиваю ремень безопасности и завожу машину. Но я не включаю передачу, вместо этого неподвижно сидя, пока слова Уэйда эхом отдаются в сознании.
«Ты никогда не задумывалась о том, что, возможно, он — причина бедствий, а не спаситель?».
Мой пульс безудержно бьется, ибо… есть вероятность, что он прав.
После инцидента с сэндвичем, ночи, когда прострелили шины, стрельбы в баре, а потом, когда загорелся мой дом, после этого он всегда появлялся.
«Прекрати», — мысленно ругаю я себя. Это на него не похоже.
— Он бы не сделал ничего подобного, — бормочу я про себя.
Но всю дорогу до дома Бронсона тихий голосок на задворках сознания шепчет: «А что, если он это подстраивал?».
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
ДЖОРДЖИЯ
Сегодня Анхела открыла закусочную специально для нас. Заведение было украшено всеми красными, зелеными, золотыми и серебряными цветами, какие только можно себе представить, что выглядит празднично и весело.
Мы с Бронсоном отвезли Abuela в закусочную Анхелы, и вчетвером приготовили то, что, как мне сказали, является традиционной едой в Noche Buena — канун Рождества. Причастность к семейной традиции вызывает в сердце неподдельную радость и улыбку, надолго запечатленную на моем лице. Это все, о чем я никогда и не мечтала, и даже больше.
Они позволили присоединиться к ним на кухне и посмотреть, как готовят жареную свинину, черную фасоль, рис, маниок, жареные сладкие бананы и салат. Анхела также приготовила boniatillo — сладкий картофельный пудинг.
— Но мы не поделились с тобой самым важным ингредиентом во всех рецептах, — признается Abuela, когда мы заканчиваем есть.
Оглядываюсь и замечаю, что Анхела и Бронсон борются с улыбками.
— Какой самый важный ингредиент?
Abuela наклоняется ко мне с улыбкой, подчеркивающей ее и без того обветренную и морщинистую кожу, и быстро щиплет меня за щеку.
— Amor. Любовь. Это самый важный ингредиент из всех имеющихся. Не забывай об этом.
***
Спустя несколько часов я выхожу из закусочной сытой и любимой.
Это первый канун Рождества, который я провела в настоящей семье, которая беззаветно заботится и уважает друг друга.
Сегодняшний вечер кажется особенным, словно он является началом новой страницы.
Мы направляемся к тому месту, где на пустой парковке стоит машина Бронсона, когда Анхела внезапно останавливается.
— Черт. Мне нужно вернуться. Кажется, я забыла положить boniatillo в холодильник. — Она качает головой. — А еще я должна убедиться, что все конфорки на плите выключены. Для верности.
Abuela отмахивается.
— Мы никуда не торопимся. На дворе Noche Buena, в конце концов.
Анхела поворачивается, чтобы вернуться в закусочную, а мы медленно приближаемся к «Мустангу» Бронсона. Abuela держится за мою руку, чтобы не упасть, а Бронсон ловит мой взгляд и подмигивает. Он отпирает машину, как раз, когда раздается визг шин, и я замираю. Что за чертовщина?