Не спрашивая, она берёт чистую кофейную чашку и немного наливает мне.
— Твоя еда будет готова через пару минут.
— Спасибо.
Она поспешно уходит, скрываясь на кухне. Мне остаётся только гадать: что за чертовщина только что произошла. Как будто кто-то щёлкнул выключателем, и она вдруг стала спокойно относиться к моему присутствию.
Странно-то как.
Мужчины в комбинезонах поднимаются со своих мест и громко прощаются. Официантка выходит из подсобки и машет им рукой.
Один из мужчин говорит:
— Когда увидите Бронсона, скажите ему, что мы почти закончили…
Если бы я не наблюдала за ней, то пропустила бы суровый взгляд, которым она одарила мужчину. Или то, как её глаза скользнули по мне, прежде чем устремиться на мужчину в молчаливом «заткнись».
— Эм, в любом случае, увидимся позже, Анхела. — Он произносит «дж» в её имени, как «х»13, прежде чем двинуться к выходу и поплестись за остальными.
Как только мужчины уходят, в закусочной воцаряется тишина, которую нарушает дзинь колокольчика из кухни.
Официантка — Анхела — ставит передо мной большую тарелку с чем-то, что выглядит и пахнет просто восхитительно.
— Торрихас, — объясняет она, — наша кубинская версия французского тоста. Обычно мы подаём его холодным, но многим моим клиентам оно больше нравится тёплым с сиропом.
Разворачиваю салфетку с серебряными приборами.
— Уверена, что будет восхитительно.
Её губы украшает довольная улыбка, и она доливает мне кофе, прежде чем оставить меня пробовать первый кусочек.
Святые угодники!.. Мои вкусовые рецепторы ликуют, и я почти уверена, что ангелы воспевают «Аллилуйя». Блюдо это превосходит обычные французские тосты в любой день недели.
Я была застигнута врасплох, будучи увлечённой смакованием каждого кусочка, когда Анхела садится на стул рядом со мной. Изумлённо смотрю на неё, но она лишь улыбается и опирается руками о стойку.
— Рада, что тебе понравилось.
— «Понравилось» — мягко сказано, — делаю глоток кофе и смотрю на свой завтрак. — Точнее будет сказать «полюбилось».
Она посмеивается, прежде чем успокоиться.
— Расскажи мне о своей работе. Тебе нравится?
Я пытаюсь понять причину её внезапного проявления интереса, причину изменения её отношения ко мне, но потом решаю: меня это не волнует. Я предоставлю себе возможность немного потворствовать женщине, в которой больше материнских чувств и искреннего интереса, в сравнении с тем, что я когда-либо получала.
Единственная проблема заключается в том, что в моём сердце остриё копья бесплодного, всё ещё не изжитого до конца, сожаления о том, что я не вытянула короткую соломинку, когда дело касалось матерей.
Я решаю ответить правдиво, поскольку сомневаюсь, что у меня появится повод вернуться в это место. Мало того, я могу не дожить до завтрашнего дня, если Бронсон выяснит, что я рискнула сюда вернуться.
А я не сомневаюсь: он выяснит.
— Знаю, это покажется странным или отвратительным, однако я люблю свою работу. — Вилкой макаю маленький кусочек торрихаса в сироп, но не подношу к губам. Мои губы кривятся в уничижительном намёке на улыбку. — Я всегда была изгоем. Я просто… никогда не вписываюсь, — осознаю, насколько угрюмо это прозвучало, потому поспешно добавляю: — Я имею в виду, что мне, в целом, лучше работается в одиночестве, — ухмыляюсь, пытаясь придать своему признанию некоторое легкомыслие. — А мертвецы не склонны много сетовать.
«До недавних пор». Не придаю значения этому шёпоту на задворках сознания и откусываю ещё кусочек.
— Уверена, доктор Дженсен ценит, что у него есть надёжный человек, который займёт его место, когда он выйдет на пенсию.
Я поперхнулась, в отчаянии потянувшись за кофе. Когда я, наконец, прихожу в себя, я перевожу взгляд на неё и вижу, что она невозмутимо смотрит на меня.
— Вы… знакомы с доктором Дженсеном?
— Разумеется. Я хорошо знакома с Гарольдом и его семьёй.
Думаю, мой вопрос был несколько глуповатым, поскольку семья Дженсенов веками является главными на территории Джексонвилля. Роскошный парк и даже улица, расположенные в центре города, носят его фамилию.
— Ты ранее упоминала, что у тебя нет друзей.
Дерьмо. Она точно нисколько не пытается подсластить пилюлю. Жар заливает мои щёки, и я концентрируюсь на своей уже пустой кофейной чашке.