— Мне нужно свалить отсюда, — как только я произношу эти слова шёпотом, ленточка тревоги внутри меня немного ослабевает.
Быстрый взгляд на время говорит о том, что сейчас семь часов вечера, а это значит, что они определённо ещё открыты. Я хватаю сумочку и засовываю внутрь телефон, затем беру ключи со столика у входа и надеваю шлёпанцы.
Несколько минут спустя я паркуюсь у обочины и направляюсь к кафе-мороженому, чтобы встать в очередь. Пока я рассматриваю десятки вариантов вкусов на доске меню, я слышу позади себя тихий голосочек:
— Мама, можно мне два шарика шоколадного мороженого с посыпкой?
— Нет, сладкая, я… — Голос её матери ненадолго умолкает, пока она подсчитывает свои деньги. — У меня хватит только на один шарик. А за посыпку они берут дополнительную плату. Мне так жаль, малышка, — моё сердце сжимается от сокрушенности в тоне матери.
— Всё в порядке, мама, — голос маленькой девочки такой милый, однако в нём чувствуется осязаемое разочарование. Это заставляет меня покопаться в своём кошельке, приготовившись, прежде чем наступит моя очередь подойти к окошку и сделать заказ.
— Один шарик шоколадного с пеканом в вафельном рожке, пожалуйста, — после того, как девочка-подросток передаёт его мне и говорит, сколько я должна, я протягиваю ей предостаточно, чтобы покрыть покупку матери и дочери позади меня.
Я наклоняюсь и понижаю голос:
— Это для маленькой девочки позади меня. Два шоколадных шарика с посыпкой в миске. И всё, что захочет мама.
Глаза девчонки расширяются, прежде чем она усмехается, взяв у меня деньги.
— Будет сделано. Приятного вечера!
— И Вам того же, — я ухожу со своим рожком, и каждый мой шаг кажется намного легче, чем прежде. Особенно, когда я слышу визжащий от восторга голосок этой маленькой девочки.
Я прогуливаюсь по тротуару в поисках свободной скамейки, но все они заняты такими же людьми, как я, наслаждающимися чудным вечером.
В конечном счёте я останавливаюсь у крошечной беседки. Окружающая её травянистая площадка огорожена кирпичом высотой в три фута на окраине. Я устраиваюсь на вершине одной из секций и наблюдаю за людьми, пока доедаю свой рожок мороженого.
Я откусываю последний кусочек рожка, когда волосы на затылке встают дыбом. Я чувствую, что кто-то вновь за мной наблюдают. Я не испытывала этого ощущения с тех пор, как в первые несколько дней после того, как я в начале разыскивала Бронсона и тогда, когда произошёл инцидент с сэндвичем.
Это ощущается так же, как тогда. Зловеще. Угрожающе. Что нелогично, поскольку с субботы я ничего не делала. Не приближалась к территории Скорпионов и никак не искала Бронсона.
Оглядываюсь по сторонам, пытаясь обнаружить, кто может наблюдать за мной, однако не могу найти никого, кто кажется подозрительным. Меня окружают семьи и пары, которые проходят мимо или сидят на скамейках, весело болтая.
Нечто заставляет меня остаться на месте, как будто это позволит мне впитать часть их счастья. Как будто их довольство от того, что они рядом со своими возлюбленными, сможет проникнуть сквозь мою кожу и просочиться в сердце.
Я никогда не испытывала этого чувства, каково это быть с кем-то и быть уверенной, что они тебя любят.
Отряхивая руки, я уже собираюсь слезть с кирпича, когда глубокий голос говорит:
— Приятно видеть тебя здесь.
Офицер Хендерсон с улыбкой подходит, и я понимаю, что никогда не видела его без формы. Сегодня он одет в пару поношенных джинсов, почти белых в некоторых местах, его поло с короткими рукавами не слишком скрывает его подтянутое худощавое тело.
Я улыбаюсь ему в ответ и смотрю, как он кивает на пустое место рядом со мной.
— Место занято?
— Вовсе нет.
Он садится, оставляя между нами достаточно пространства, но не слишком много, чтобы не казалось, что мы вместе.
Его голубые глаза устремились на меня. Крошечные линии, расходящиеся от краев, становятся глубже, будто вновь встретившись со мной, делает его счастливым.
Хм. Возможно, и у меня такое может быть. Я никогда не рассматривала такую возможность, тем более с копом. Но… может быть?
— Тебя сюда хорошая погода привела?
Взгляните-ка, я — светило в беседах.
Смущённый вид скользнул по его лицу, мгновенно вызывая моё любопытство.
— Вообще-то, у меня было свидание.
Я приподнимаю бровь и оглядываюсь вокруг.
— Полагаю, отсутствие твоей спутницы означает, что оно прошло не очень хорошо?
Он вздыхает и смотрит на толпу.
— Нет… и да, — хотя его тон указывает на то, что здесь нечто большее. Я улавливаю в нём след разочарование.