Пятница
Оставшаяся часть недели прошла без происшествий, и, хотя часть меня благодарна за это, другая задаётся вопросом, появились ли какие-нибудь улики, связанные со смертью Лайлы и Кары, а также юного Деметрия. И в особенности Лео и Наоми.
Интересно, сказал ли Бронсон правду о том, что его банду отвращает причинение боли женщинам и детям?
Даже когда мне в голову приходит сомнение, я не обращаю на него внимания… по крайней мере, в том, что касается Бронсона. Потому что, когда бы он ни прикасался ко мне, он ни разу не причинил мне вреда. Запугивал меня до смерти? Да. Но причинял боль? Нет.
Я мысленно прокручиваю то с каким пылом он это утверждал: «Мы не калечим женщин и детей».
Я верю ему, то это не значит, что некто в его банде не решил пренебречь этим специальным постулатом.
— Неважно. Это не моя забота, — бормочу я себе под нос.
Вскоре после обеда у входа в морг раздаются знакомые шаги, и я гримасничаю, прежде чем придать своему лицу серьёзное выражение. А я-то думала, может, он наконец потерял интерес.
Щелчок отпираемого механизма двери раздаётся за секунду до того, как Пол входит.
— Эй, Джорджия, — при виде его обнадёживающей улыбки я внутренне стону.
— Привет, Пол, — я заканчиваю мыть руки и отрываю бумажное полотенце из автоматического диспенсера. — Что стряслось?
— О, ээ, я… я подумал, может, ты захочешь присоединиться к некоторым из нас в О’Мэлли.
«К некоторым из нас». В прошлый раз, когда я пыталась быть общительной и встретиться с другими сотрудниками этого участка, случилось так, что были только Пол и я. В позапрошлый раз были ещё двое коллег, которые испарились спустя несколько секунд после того, как я села.
И я снова осталась наедине с Полом.
Я придаю своему выражению лица сожаление.
— Я бы с радостью, но у меня уже есть планы. Но всё равно спасибо за приглашение.
Это не совсем ложь, потому что у меня действительно есть планы. Конечно, они предполагают уборку дома, пока я врубаю музыку и притворяюсь участницей «American Idol», но это всё равно считается планами.
Впрочем, я не настолько бездушна, чтобы сообщить об этом Полу.
Он выглядит разочарованным, и, чёрт бы меня побрал, если я не чувствую себя так, будто только что пнула щенка.
— О. Конечно. Я понимаю.
— Ну, мне нужно вернуться к работе. Обычный пятничный визит доктора Дженсена затянулся дольше, чем ожидалось, так что у меня немного туго со временем, — я вежливо улыбаюсь ему. — Но ты повеселись.
— Ага, ты тоже. — В его пробормотанных словах теперь гораздо меньше энтузиазма. Меня пронзает укол вины, однако я остаюсь непоколебимой.
Я надеялась, что Пол поставит на мне крест — ведь прошло уже немало времени, — но именно тогда, когда мне кажется, что он выказывает признаки того, что он собирается двигаться дальше, Пол пробует другой подход.
Надувшись, он идёт к двери, позволяя ей закрыться за собой с тихим щелчком. Только тогда я вздыхаю с облегчением.
Я захожу в кабинет, чтобы разобрать файлы. Обычно я не отстаю от своих обязанностей…
— Потому что у тебя настоящей жизни нет. — Даже когда я это бормочу, на моих губах появляется небольшая улыбка. В следующую пятницу я приложу небольшое усилие, чтобы изменить это, встретившись с Уэйдом за ужином.
Пока я разделяю свои файлы на стопки законченных и незаконченных дел, из стопки незаконченных дел выскальзывает папка, содержимое которой перемешивается.
Я ворчу себе под нос, в очередной раз проклиная начальство участка, которое отказывается полностью перевести всё в цифровую запись. Когда я собираю документы, моё внимание привлекает третий лист. Фразы и слова так и бросаются в глаза, пока я впитываю информацию.
«Тело обнаружено после перестрелки рядом с территорией банды»
«Скорпионы»
«Последователи»
«Стрельба из проезжающего автомобиля»
«Жертва получила огнестрельные ранения в шею и голову»
— Дерьмо, — произношу я, выдыхая. Похоже, кто-то спровоцировал войну между этими двумя бандами. Но почему?
При этой мелькнувшей мысли с моих губ срывается насмешливое хмыканье. Поди разберись в этих бандах. Эти мужчины расцветают на насилии и запугивании. Я определённо могу подтвердить, что последнее — истина.
Но этот файл… нечто в нём вызывает жуткое ощущение, струящееся по спине. Я перелистываю страницу с именем и возрастом человека, и ритм моего сердце сбивается, потому что эта женщина — моя ровесница. Была моей ровесницей.