Хоть я и могу править с помощью запугивания и оружия, когда это необходимо, однако мои люди знают, что я их прикрою. И я точно не позволю им голодать под моим присмотром.
Он откидывает башку на спинку кожаного кресла, глядя на меня так, словно я какой-то долбанный клоун, словно я не могу убить его голыми руками.
Зажав сигарету между пальцами, он затягивается и медленно выдыхает.
— Ничего я не творил, мужик. — Он ухмыляется, снова сверкнув металлом. — Кроме того, что я завалил шикарную скорпионовскую задницу.
Доумничался распиздяй. Я притворяюсь, что не понял его, и шокировано вскидываю брови.
— Хм-м. Я и не знал, что ты не по девушкам.
Проходит минута, прежде чем до его затуманенной задницы доходит, и он хмурится от отвращения.
— Да иди ты нахуй! Ты знаешь, что я имел в виду. Я оказался по самое не балуй в одной из скорпионовских девок. — Его улыбка широка, но в ней нет ничего дружелюбного. — Я не прочь погрузить свой член в такую обалденную киску.
Этот хренов говноед будет тянуть вечность, если я его сейчас не прикончу.
— Я здесь, потому что у нас громоздятся трупы, а Последователи — единственные тупорылые долбаебы, которые станут с нами связываться.
Улыбка исчезает с его лица, а на ее месте появляется хмурый взгляд.
— Я, сука, говорил тебе, что мы не имеем никакого отношения ко всему этому сранью. Но если ты будешь продолжать приходить и обвинять меня, я, возможно, передумаю.
Я пригвождаю его своим мрачным взглядом, до белого каления желая обнаружить хоть какие-то доказательства того, что он меня наебывает… но, блядь, снова все впустую.
Проклятье.
Я двигаюсь к его столу, и двое крупных мужланов, стоящих на страже по флангу от Т-Мани, делают шаг вперед, а их руки устремляются к кобурам с оружием.
Оставляю их без внимания и кладу руки на стол этого хуесоса.
— Хочу, чтобы следующее, что я скажу, стало тебе предельно, мать твою, ясно, — я понижаю голос и использую его настоящее имя, а не вычурное, которым он сам себя окрестил, — Дариус. Если я узнаю, что ты пиздишь и стоишь за всем этим, я лично отрежу твой ссаный язык.
Даже под темной кожей заметно, что он бледнеет, и при виде этого меня охватывает довольство. Я выпрямляюсь и киваю его наемным громилам.
— Джентльмены. Я сам найду выход.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ДЖОРДЖИЯ
Мною овладевает неистовая дрожь, но каким-то образом мне удается надавить на педаль газа. Шины моей машины издают зловещий стук, но я полна решимости уехать отсюда.
Впереди я вижу небольшую, хорошо освещенную заправку, и, Господи, меня даже не заботит, что на ней есть логотип Скорпионов, обозначающий, что это их территория.
Создается впечатление, что у меня уходят годы на то, чтобы заставить машину содействовать и заехать на заправку, но наконец мне это удается. Я доезжаю до воздушных насосов и паркуюсь.
Смутно слышу, как меня окликает мужской голос, но я в состоянии лишь ошеломленно пялиться в лобовое стекло.
«Это тебе в наказание! Как смеет дьяволица вроде тебя, пытаться заворожить этого нормального парня!».
Горечь закрадывается в мое сердце от того, как легко воспоминания всплывают в памяти. Еще хуже то, что тихий голосок в моей голове соглашается с этим.
«Ты не вправе тешить себя мыслью о том, что можешь быть достаточно хороша для какого-то мужчины, не говоря уже о полицейском».
— Я вызвал помощь, мэм. — Мужчина снова обращается ко мне, и в его голосе слышится сильный южный акцент. Похоже, он сейчас находится ближе к моей машине. — Не ранены ли Вы?
— Все в порядке. — Это все, что я могу ответить.
— Понял. — Его голос становится ниже, как будто он передает сообщение кому-то другому. — Номер знак автомобиля женщины…
Мои пальцы сжимаются и разжимаются на руле, а сердце стучит так громко, что я едва ли не глохну.
— Мэм, Вы не будете против, если я открою Вашу дверь? Чтобы я мог убедиться, что с Вами все в порядке?
В голосе мужчины звучит явное беспокойство, и, хотя я знаю, что мне следует проявить осторожность, я неуклюже нащупываю автомобильный замок.
Похоже, он замечает мою панику и боязнь, и медленно открывает дверь, а другой рукой прижимает к уху телефон.