— Джорджия, меня зовут Дэниел. Я отвезу тебя домой. А пока я попрошу кого-нибудь присмотреть за твоей машиной и отремонтировать ее.
Не сводя с него глаз, я смотрю на него с очевидной сдержанностью.
— Ты все еще выглядишь так, словно хочешь покалечить меня.
Черты Дэниела еще немного смягчаются, на его лице проступает тень раскаяния.
— Прости. Мы просто не переносим тот факт, что женщины и дети страдают или подвергаются опасности.
Шон жестом указывает на Дэниела, наклоняя голову.
— Он является частью патрулирования наших краев.
Дэниел переводит взгляд на Шона, словно не уверен, что информацию следовало сообщать мне. Может, потому что я посторонняя? Не знаю… и мне сейчас не до этого.
Дэниел осторожно продолжает говорить:
— Я один из тех, кто присматривает за этой территорией. Мы заберем тебя отсюда и подвезем домой в целости и сохранности… если только ты не против.
Более рациональная часть моего мозга делает все возможное, чтобы отогнать затянувшееся потрясение. Если бы этот человек хотел причинить мне боль, он бы уже сделал это. К этой минуты он мог бы с легкостью напасть на меня. Когда я смотрю в его серьезные зеленые глаза, мое чутье подсказывает мне, что ему можно доверять.
Мой кивок кажется машинальным, и я выдавливаю: «Не против».
Он отвечает мне кивком.
— Мы попросим кого-нибудь присмотреть за твоей машиной.
Я морщу нос.
— Я даже не знаю, покрывает ли моя страховка подобные вещи.
— Не волнуйся на этот счет. Мы все предусмотрели. — Он протягивает руку. — А теперь давай выбираться отсюда.
Его ладонь большая и мозолистая, и когда я осторожно принимаю ее, мне хочется, чтобы моя собственная не дрожала. Я хватаю сумочку в другую руку и позволяю Дэниелу помочь мне выйти из машины.
Когда я покачиваюсь на нетвердых ногах, он осторожно поддерживает меня за плечи.
— Спокойно. Я держу тебя.
Каким-то образом мне удается преодолеть небольшое расстояние до элегантного автомобиля, припаркованного позади моего. Он усаживает меня на пассажирское сиденье и помогает пристегнуть ремень безопасности, когда мои пальцы не в состоянии нормально двигаться.
Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Мне неудобно беспокоить тебя подобным образом. — Надеюсь, что он сможет услышать сквозь потрясение мою благодарность.
Удивление проступает на его лице, прежде чем он небрежно кивает.
— Пустяки, ты совсем меня не беспокоишь. — Он выпрямляется, аккуратно закрывая дверь.
Обойдя машину и останавливаясь у капота, Дэниел коротко переговаривается с Шоном, прежде чем сесть за руль.
— А теперь отвезем тебя домой.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
БРОНСОН
«Мудрый воин избегает битвы».
Засовываю мобильный телефон в карман и встряхиваю руки, сгибая пальцы, и повторяю эту цитату Сунь-Цзы вслух, заставляя свое дыхание выровняться:
— Мудрый воин избегает битвы.
Проще сказать, чем сделать. Я загибаю пальцы внутрь, складывая их в сжатые кулаки, пока внутри меня клокочет ярость. Сегодняшняя ночь была сплошным балаганом.
— Босс. — Один из моих людей кивает мне, когда я прохожу мимо, направляясь к своей машине. Хоть я и ценю его уважение и вежливое, молчаливое сочувствие, оно не усмиряет мою злость от того, что только что произошло. От того, что мне пришлось сделать.
Я — убийца. Нет необходимости церемониться с этим заявлением. Я делаю это, чтобы защитить хороших людей на нашей территории, хотя знаю, что для большинства это не имеет ни малейшего значения.
У меня нет никаких сомнений в том, что после всего, что я сделал, надо мной будут потешаться и не быть мне у врат в рай.
Сегодня ночью мне пришлось убить одного из наших. Мои люди обнаружили, что этот говноед выдал Последователям коммерческие тайны — правда, за солидный ценник. Я хорошо оплачиваю труды своих людей, но, похоже, в этом обсосе взыграла алчность.
Я одарил его в ответ одной пулей в башку. Я мог бы рассмотреть вариант о том, чтобы еще немного поколотить его, но решил, что он не стоит таких усилий.
Я рад, что не стал тратить на него время, потому что был шанс, что я пропустил бы звонок Дэниела.
Я открываю дверь машины и сажусь за руль, мышцы на шее напряжены до предела. Я наклоняю голову из стороны в сторону, чтобы размять ее, но это ни хрена не помогает снять напряжение, потому что я пиздец как волнуюсь.
Сегодня рыжая была в опасности, и все могло быть гораздо хуже. Это я осознаю, однако пока я не увижу ее своими глазами, я не смогу успокоиться.