По ту сторону волков [полная версия]

— Кстати, зачем вы серебряные пули пользуете?

— А где эта серебряная пуля? — живо спросил оперативник.

— Вот она, у меня, — Высик извлек пулю из кармана шинели и кинул собеседнику в руки. — Это у вашей братии что, для шика? А если б тебя по этой пуле нашли — примета-то какая особая?

— Увлекся, — усмехнулся собеседник Высика. — Надо было самому ее забрать. Забывчивость моя.

— Это что, навроде шика? — повторил Высик.

— И в смерти должна своя изюминка быть. Когда знаешь, что кому-то череп сейчас не свинцом, а серебром начинишь — совсем с другим ощущением курок нажимаешь. — Он вытащил из кармана непользованную серебряную пулю, в патрон заправленную, и вручил Высику. — На, опробуй на ком-нибудь. Поймешь, о чем я говорю. Я не я буду, если особого смака при этом не испытаешь.

Высик еще раз кивнул — и ушел.

И сразу волк за Высиком погнался, и вот Высик уже на краю лощины и стреляет из-за дерева, всаживая в волка пулю за пулей, а волку хоть бы хны, лишь от последней пули его как ударом отбросило, но он устоял на лапах и приготовился к прыжку, а Высик лихорадочно соображал, что делать, и увернуться успел, нырнув за ствол дерева от первого прыжка волка, и волк перекувырнулся, и, пока перекувыркивался и опять вскакивал — долю секунды это заняло, но для Высика время пошло страшно медленно и тягуче, как в замедленной съемке, — Высик успел свою последнюю надежду — серебряную пулю вытащить из кармана и зарядить в пустой пистолет, но у него все равно уже не осталось бы времени выстрелить, если бы волк не дрогнул на секунду и не замедлил с прыжком из-за раздавшегося неожиданно петушиного крика, и Высик выстрелил в него в упор… И волк рухнул, как подкошенный — последняя пуля, серебряная пуля, прямо в сердце ему вошла, а от всех предыдущих — как Высик мог теперь разглядеть — не было на нем ни царапинки. Высик перевел дух и посмотрел пристально на мертвого волка, и померещилось ему, что вроде волчьи черты начинают таять и человечьи смутно сквозь них забрезжили… — но тут весь сон уплыл во тьму, словно с перетасованными образами этого сна, уносящимися прочь, спало в Высике последнее напряжение, последний — остаточный — пар он выпустил, и улеглось в нем все разбудораженное воспоминаниями. И дальше Высик спал крепко, безмятежно, без сновидений.

СТИХИ И ПЕРЕВОДЫ ДОКТОРА ИГОРЯ АЛЕКСЕЕВИЧА ГОЛОЩЕКОВА

ЗАЧИН ДЛЯ ПРОЗЫ

И стоило труда
Наладиться в Германию,
Где ходят поезда
Пока по расписанию,

Где жизнь моя течет
До одури нормальненько,
И где уже не в счет
«По рюмочке, по маленькой»?

И лишь порой из-за
Тумана многоцветного
Мне снятся голоса
Пространства безответного.

И сладок был бы сон
В протопленной обители,
Когда бы на рожон
Не перли френчи-кители.

Выходят на перрон
Порою предвоенною,
И тот же эшелон
С теплушкой неизменною.

И тренькает бачок
С водою кипяченою,
И этакий сморчок
Гнет линию ученую.

Да разве жизнь — была?
Да разве это — выжили?
Всю жизнь нас канцдела
Утюжили-мурыжили.

И в наши времена
Другая песня слышится,
Но та же тишина
Не дрогнет, не колышется.

Тарелки ль черный диск,
Транзисторы ль приемника,
Но тот же василиск
Глядит в глаза детдомника.

И мне невмоготу
Скрипеть зубами стертыми,
И видишь всю тщету
Ответа перед мертвыми.

Напой, напой, напой
Заветную считалочку,
Но лишь за упокой
Не вздумай ставить галочку.