Когда он пришел в себя, то разом вернулась и боль. Назад, назад, вниз, кричал другой Марк внутри него самого. Пространство вокруг не было пространством, как его привык ощущать Марк. Он обнаружил, что больше не воспринимает ни направления, ни расстояния. Что-то черное и золотое окружало его, леденяще-черное и жгуче-золотое. Где находилось это черное, это золотое? В метре от него или в сотнях световых лет? Но и черное и золотое было тут, вгрызаясь в него, опаляя, разламывая его на куски, поглощая. Марк почувствовал, что начинает задыхаться. И никаких следов тех, кого он искал.
Изо всех сил он направил себя еще выше. Чернота стала заливаться в его ноздри, в его глаза, золото острыми раскаленными ножами впилось в его тело. Одновременно он испытывал невыразимый ужас и бесконечный восторг, невероятное беспредметное восхищение. Голова начала кружиться, и Марк ощутил, как на него накатывается слабость, как это бывает, когда слишком надолго задерживаешь дыхание. Он инстинктивно попытался вдохнуть, но ничего не вышло. Теряя силы, содрогаясь от терзавшей его невыносимой боли, он попробовал подняться еще выше.
И он увидел там, в черноте и золоте беспомощно висящее тело Фани. Голова со светлыми волосами была запрокинута, руки и ноги безвольно распростерты. Сквозь изодранную одежду горели чудовищные раны, наполненные горящей чернотой и расплавленным золотом. Марк потянулся туда, потянулся всем собой, протянул руку и сумел, ухватившись за кроссовок на ноге Фани, притянуть ее к себе. Веки ее были опущены, но еле заметно подрагивали. Она была еще жива.
Прижав девушку к себе, Марк огляделся, надеясь увидеть кого-то еще, но все, что его окружало – это мерцающие, пламенеющие чернота и золото. Возможно, он смог бы найти их, если бы сумел подняться еще выше, но что делать с Фани? И все чудовищнее становилось удушье, он подумал, что еще немного, и он потеряет сознание и, наверное, уже навсегда.
Он должен вытащить отсюда Фани, вытащить куда-то, где она будет в безопасности, на землю, а потом он снова вернется и попробует найти остальных.
Марк сосредоточился на «спуске». Вниз, вниз, вниз. Из последних сил, пусть ему их хватит, пожалуйста, пусть хватит. Но ничего не изменилось. Новое небо не хотело отпускать его назад. Только черное и золотое, сверкающее, пульсирующее, разрывающее его на части. Или же он все-таки опускался, но просто так далеко ушел в это небо, что путь назад оказался длиннее, чем он ожидал? Ничего не менялось, но, может быть, он и не смог бы заметить это изменение там, где почти не работало его ощущение пространства. Давай, ты сможешь, повторял он себе, только не сдавайся, давай, иначе конец.
Тело обдало новой волной боли от пят и до головы, как если бы тысячи острых игл вдруг полоснули по его коже, оставляя лишь раны, раны и раны… И он выпал обратно в мир звезд и туманностей. Вдохнуть он по-прежнему не мог, но удушье стало понемногу отпускать. Фани задрожала у него на руках и затихла. Он прижал руку к ее груди – сердце Фани билось, но неровно и редко. Он бережно обнял ее и направился к первому небу.
Оказавшись над землей, он увидел, насколько Фани была изувечена. Ее тело покрывали десятки ран, некоторые размером с копеечную монету, несколько – с ладонь величиной. Эти раны не кровоточили, в них, подобно застывшей смоле, блестели золото и чернота. Словно бы Фани унесла с собой часть нового неба. Посмотрев на себя, он обнаружил только местами изодранную одежду и множество порезов. Фани снова задрожала и открыла глаза. Марк, беззвучно шевельнулись ее губы. «Не волнуйся, – сказал Марк, – я отнесу тебя в больницу, там… они… что-нибудь придумают». Не надо в больницу, еле слышно попросила Фани. Лучше просто куда-нибудь, где нет людей, попросила она. Марк хотел поспорить, но не решился. Может быть, Фани виднее. А остальные? Где остальные? Что с ними?
«Их… больше… их больше… нет». Все умерли. Она видела. Она пыталась им помочь, но что-то отбросило ее назад. Может, это кто-то из них хотел спасти ее. А… Ника? И Нюкты нет. Все умерли. Ее глаза наполнились влагой, она содрогнулась в рыданиях, но тут же сильно закашлялась. На губах появилась красноватая пена.