— Нет. Я могу дышать и на земле, просто без воды через несколько часов хвост подсушит, это не очень приятно и может потом навредить плавникам.
— Я отнесу тебя в воду, как только ты попросишь. Нам не потребуется много времени, — пообещал Эрик и подошел ближе, уже протянул руки к настороженному русалу, видимо, желая достать его из ванной, как услышал тихое урчание, а сам Чарльз смущенно покраснел. — Черт, прости, ты, должно быть, голоден, — Эрик тихо рассмеялся, а Чарльз, не желая смотреть ему в глаза, потер рукой свою порозовевшую щеку. — Я как раз готовил завтрак, думаю, лучше начать с него. Я смогу осмотреть тебя и обработать раны или после, или пока ты будешь есть. Согласен?
Чарльз оценивающе на него посмотрел, слегка склонив голову, он хотел отказать или придумать для этого повод, но запах был такой вкусный, что он только кивнул, немного волнуясь, понимая, что прежде никогда не ел человеческую еду.
— Вот и отлично, — улыбнулся Эрик и протянул руки Чарльзу. Он немного неохотно обхватил его за шею и позволил Леншерру взять себя на руки и отнести до той самой гостиной, о которой он говорил. Он принес его в небольшую уютную комнату, залитую солнечным светом. Она была похожа на каюты в кораблях, но снова было заметно, что жилище это не для моря. Широкие окна и большая кровать, мебель из лакированного дерева, а на полу ковер. Это все смотрелось куда уютнее без толщи воды, тьмы океанского дна, водорослей и рыбок. Да еще и не поврежденное водой и временем. Чарльз даже воодушевился и начал оглядываться, желая осмотреть каждый предмет в этом месте и узнать о его назначении. Его взгляд метался от ковра и оконных рам до часов и светильника, но застрял на полке, уставленной книгами. Юноша не сдержал взволнованного вздоха пополам с тихим писком, немного похожим на те, что издают дельфины, и прижал руки ко рту, а его глаза взволнованно расширились, и он невольно дернулся так, что Эрик с трудом его удержал.
— Тише-тише, я не хочу тебя уронить, — предупредил Эрик и донес-таки свою ношу до кровати, положил Чарльза на чистое покрывало, по которому тут же расползлись влажные пятна от воды, стекающей с тела русалки, и принялся плотно закрывать окна тяжелыми шторами, надежно закрепляя их, чтобы даже ветер не смог распахнуть. В комнате стало немного темнее, но лишь уютнее. В океане даже днем света было не очень много, и яркость дня на поверхности резала глаза, пусть и не сильно. Полумрак теней Чарльза вполне устраивал.— Что тебя так взволновало?
— Они! — Чарльз указал на полку и возбужденно забил хвостом по кровати.
— Книги? — Эрик даже удивился, но не смог сдержать улыбки от вида столь взволнованного Чарльза. Он радовался, словно ребенок, которого пустили в кондитерскую лавку и сказали, что все здесь теперь его.
— Я никогда не видел их такими! — Он снова и снова бил хвостом по кровати, а глаза его горели от любопытства, казалось, он даже забыл о своем голоде и ранениях.
— Ты видел книги прежде? — Эрик присел на край кровати, рассматривая Чарльза. Теперь это можно было сделать спокойно, не опасаясь, что он попытается напасть или сбежать, хотя как бы он это сделал, представить было сложно. Огромные голубые глаза так и притягивали к себе внимание. Эрик даже решил, что это отличительная черта жителей океана, потому что до этого он никогда не видел, чтобы у кого-то были столь яркие глаза. И такая нежная белая кожа… вьющиеся от соленой воды волосы… Вода по капле стекала с прядей, катилась по шее и ключицам, обнаженной груди и животу, а затем перетекала на упругий хвост.
— Да. Под водой много вещей из надводного мира, порой находятся и книги. Но я никогда не мог их прочесть, все на них размыто, и сами они разваливаются, стоит только коснуться.
— А ты умеешь читать на английском? — еще сильнее удивился Эрик, не понимая откуда подводный народ вообще может владеть их письменностью. Как, впрочем, стоило бы удивиться и тому, что Чарльз свободно владеет языком. Эрик усмехнулся, только сейчас понимая, что он совершенно ничего не знает про русалок. Это стало таким очевидным только теперь, когда перед ним лежал взволнованный Чарльз и расстроено рассуждал об уничтоженных водой книгах. А ведь до встречи с ним Эрик искренне думал, что он и его команда знают о русалках куда больше королевских ученых.
— Да, и еще на французском. Но хуже, — Чарльз нахмурился и о чем-то задумался, притих, погруженный в свои мысли.
— Я принесу тебе книги, если тебе интересно.
— Правда? — Его глаза так и сверкали, и Эрик вновь улыбнулся, но затем одернул себя и откашлялся. — Да, жди здесь, я сейчас. — Он поднялся слишком резко и торопливо отправился на кухню, провел рукой по волосам и тяжело выдохнул.
Что это только что было?
Это чувство в груди, теплое и светлое. Он смотрел на этого юношу и не мог отвести взгляда, стоило ему лишь чем-то заинтересоваться в его доме, и вот Эрик уже готов дать ему все, что он пожелает. Он слышал о сиренах, о том, что их магическое пение лишает воли моряков и, идя за голосом прекрасных океанских дьяволиц, они сами направляли корабли на рифы и охотно прыгали в воду, считая за счастье умереть в воде в объятиях сирен.
Эрик обернулся, глядя в гостиную. Сквозь открытую дверь он видел часть кровати и хвост Чарльза.
Может, сирены не миф? И им вовсе не обязательно петь, чтобы пленить человеческое сознание? Просто достаточно мило улыбнуться, и все. Тогда Чарльз точно из сирен.
Вот только тут нет рифов и воды, да и не похоже было, чтобы Чарльз хотел его убить. А может, это и не должно быть заметным? Он так быстро стал едва ли не одержим этой русалкой, стоило только узнать его имя и упустить его из рук на причале, как в его голове был лишь Чарльз. Все мысли лишь о его состоянии и благополучии… Это определенно какая-то магия, которую он сам смог заметить лишь сейчас. А это значит, что нужно побыстрее выходить его и отпустить в океан, чтобы вернуться к прежней жизни.
Эрик кивнул сам себе, решив, что взял все под контроль, и стал накладывать на тарелку жаренных колбасок к порции яичницы, положил парочку кусков свежего хлеба на поднос рядом с тарелкой и, подумав, налил обычной питьевой воды, не уверенный в том, стоит ли поить русала чаем. Он вернулся к Чарльзу и поставил рядом с ним поднос. Юноша тут же навострил свои тончайшие, похожие на плавники ушки и уставился на незнакомые кушанья, осторожно принюхался и издал довольный мелодичный звук, и вот Эрик уже снова улыбался и не мог ничего с собой поделать.
— Нет, стой! — Он перехватил русалку за руку, прежде чем тот успел схватить одну из колбасок, и Чарльз тут же напрягся и издал тихое шипение. Пальцы Эрика сами собой разомкнулись, а сердце испуганно забилось в груди.
Он снова был под водой, а русалка крепко держала его за лодыжку, тянула на самое дно, и стоило ему попытаться ее ударить, как она оскалилась, лицо ее исказилось, ушные плавники расправились наподобие капюшона кобры, и она зашипела, обнажая острые зубы…
— Почему? Ты же принес это для меня, разве нет? — Растерянный голос Чарльза вернул его в реальность, а когда он вновь взглянул на гостя, тот смотрел на него почти строго и явно недовольно.
— Ох, нет, это для тебя. Просто так ты можешь обжечь пальцы и запачкаться жиром. Вот, — он взял вилку, чувствуя, что его рука еще едва ощутимо дрожит, но все же объяснил Чарльзу, как пользоваться столовым прибором, и вскоре тот уже резво нанизал колбаску и осторожно обнюхивал ее, прежде чем впиться в нее зубами.
— Нептун всемогущий! — воскликнул Чарльз и вцепился обеими руками в вилку.
— Что такое? — обеспокоился Эрик, еще не совсем придя в себя после дурных воспоминаний.
— Это самое вкусное из того, что я когда-либо ел! — восхищенно проговорила русалка. И, невзирая на только что полученный урок человеческого этикета, забыл о вилке, взялся есть прямо руками, оголодало впиваясь зубами в мясо и хлеб, едва ли не жмурясь от удовольствия, и у Эрика просто рука не поднялась его остановить. Мужчина лишь присел рядом, наблюдая за существом в своей постели, вновь любуясь им, и стоило лишь на него взглянуть, как уже не хотелось торопиться отпускать его в океан. Хотелось узнать его получше, изучить всего…