Пусть Эрика еще чем-то могло удивить его тело, но Чарльз не знал иной близости, кроме как с Эриком. Он уже удивлялся его телу прежде. И пусть он не сказал бы этого вслух, но акулий член пугал его чуть меньше, чем странный человеческий, и он смело сжал головку, стягивая их половинки вместе, и ощутил, как Эрик толкается ему навстречу, пытаясь войти на ощупь.
— Тише, — улыбаясь, прошептал Чарльз, целуя шею Эрика и направляя его рукой, пока тот, словно обезумев, вжимал его в постель, целовал и кусал его уже истерзанные плечи и шею. Он тихо и хищно рычал от удовольствия, и сквозь этот рык Чарльз слышал свое имя. Оно определенно сорвалось с губ Эрика, когда его член наконец-то скользнул в хвост Чарльза, но Ксавьер его не услышал из-за собственного стона, потому что, едва он перестал сжимать Эрика, как его головка раздвоилась внутри тела Чарльза, растягивая его сильнее и проникая так глубоко, как никогда бы не смог проникнуть человек в русалочье тело. Они идеально совпадали, и Чарльз чувствовал это. Прежде Эрику не позволяла этого сделать форма человеческого тела: его головка была слишком тяжелой и не могла заполнить сужающееся нутро Ксавьера. Но теперь они были одного вида, и Чарльз чувствовал это, оказавшись сцепленным с Леншерром, пока тот несдержанно двигался в его теле.
Рык и стоны приглушала вода, а от резких движений она вовсе начала наполняться пузырьками и гневно пенилась, пока серебристый острый акулий хвост переплетался с тонким и прекрасным хвостом Чарльза, увенчанным легчайшими, невероятно тонкими и воздушными плавниками.
Все внутри пульсировало и стягивалось в плотный узел внизу живота, натягивалось в хвосте, заставляя Чарльза вздрагивать и выгибаться, цепляться за Эрика. Он так же остервенело целовал его, не боясь поранить губы об острые зубы, а Эрик не мог перестать двигаться, чувствуя, как с каждым движением сама жизнь разгорается в нем с новой силой.
Зрачки заполняли прекрасные синие глаза, а рот распахнулся в немом крике. Темные волосы парили в воде, придавая Чарльзу еще более соблазнительный и диковатый вид, и Эрик не выдержал.
Тело содрогнулось, и вместо стона он впился в уже и без того красное искусанное плечо Чарльза, на этот раз прокусывая его до крови. Но Чарльз не возражал, извиваясь под Эриком и тяжело дыша.
Голова кружилась.
Эрику казалось, что он просто завис в воде и тело его больше не в состоянии двигаться от пронзившего его удовольствия. Чарльз разделял это чувство вместе с ним. Эрик ощущал, как дырочка пульсирует и сжимает его член, и это лишь обостряло ощущения для них двоих. Способность Чарльза была для Эрика сродни чуду, способному позволить ему быть так близко к его русалу, как только можно было.
Леншерр медленно двинул бедрами и замер, надеясь, что Чарльз этого не заметил.
Его член был все еще твердым и набухшим, а головка, раскрытая внутри Чарльза, теперь не позволяла выйти из его тела, сцепляя их слишком крепко.
— Лежи, — прошептал Чарльз, поглаживая Эрика по щеке и глядя на него затуманенным взглядом. Он вяло улыбнулся и сощурился от удовольствия. — Не смей меня больше оставлять, — прошептал Ксавьер, и Эрик тихо хмыкнул, поцеловав его в лоб.
— Никогда, Чарльз, — пообещал он, чувствуя, как его окутывает сонливость и спокойствие.
Леншерр усмехнулся, прижимая к себе Чарльза.
Он никогда и не думал о том, что обретет свой мир лишь на дне океана.
***
Эрику не нравились корабли, и сам он не помнил причину этой ненависти, но знал, что нужно уплывать подальше от берега. И если раньше он не знал, куда плыть, то теперь Чарльз дал ему нужное направление, хоть сам, возможно, и не понял этого. Достаточно было того, как Ксавьер перед сном, заболтавшись, рассказал о лагуне, где он жил в детстве, и как ему нравилось это место и рифы вместе с тропическими рыбками. Он сказал это и уснул, а его слова крепко зацепились за сознание Эрика, превратившись в план действий.
На следующий же день, убедившись, что Шерон уже может неплохо плыть, он собрал их небольшую, но грозную стаю и повел их в океан, на место нового дома. Благодаря способностям Чарльза это оказалось проще, чем могло показаться вначале.
Берег необитаемого острова, слишком крошечного, чтобы на нем жили люди, но достаточного, чтобы можно было безопасно подбираться к берегу и ни о чем не беспокоиться. Рифы и рыбки окружали остров со всех сторон, и пора было обживаться.
Охрана из хищников Синистера патрулировала их будущую землю, Рейвен и Шерон занимались едой, Чарльз с Эриком обустраивали место и проверяли его на безопасность. Хотя Чарльз последнее время предпочитал находиться в их пещерке.
Прошел почти месяц, с тех пор как они покинули кладбище затонувших кораблей. Его хвост хорошо заживал, но Ксавьер чувствовал усталость и быстро утомлялся, потому Эрик неустанно кружил вокруг него и готов был разорвать любого, кто потревожит его русала, в клочья. Акулы чувствовали это и тоже нервничали, но жизнь налаживалась, и стая обживалась.
— Тебе надо отдохнуть, — Эрик кружил у входа в их пещеру, не в силах остановиться.
— Эрик, я лучше помогу искать еду, — возразил Чарльз и хотел уже было подняться с лежака, но Эрик моментально оказался рядом и мягко повалил его обратно.
— Ты только что из залива и сам знаешь, почему я привел тебя сюда.
— Просто голова закружилась, а ты перегибаешь палку, — фыркнул Чарльз, но обреченно вздохнул, зная, что Эрик никуда его не выпустит.
— Нужно найти океанского лекаря. Хэнк бы справился, — неохотно предложил Эрик.
Это был минус этого места и причина, по которой пришлось выставить охрану и самому постоянно быть настороже. Чарльз засек небольшую стаю неподалеку, и хотя после кратких переговоров выяснилось, что они настроены невраждебно, Эрик сразу невзлюбил Логана — их вожака. А подпускать их всезнайку к Чарльзу он вовсе не хотел, как и общаться с любыми представителями других стай.
— Я просто устаю, что в этом такого, — пожал плечами Чарльз.
— Это может быть что-то серьезное.
— Да все в порядке.
— Я поговорю с Логаном.
— Боже, Эрик, ну не надо. В смысле, я за налаживание отношений с другими стаями, но не через силу.
— Твое самочувствие важнее.
Чарльз снова фыркнул и поцеловал Эрика с кокетливой улыбкой.
— Может, это на тебя я трачу слишком много сил.
— Думаешь, мне стоит спать отдельно? — серьезно спросил Эрик и явно встревожился, а Чарльз, закатив глаза, потянул Эрика к себе и повалился на спину, обнял своего вожака и погладил его по спине, нежно глядя ему в глаза.
— Ни за что, — выдохнул он в губы Леншерра, и тот поцеловал его, но лишь для успокоения своей души, не намереваясь утомлять и без того измотанного Чарльза. — Так-то лучше. Не беспокойся по пустякам, — попросил Чарльз, растягиваясь в постели, и Эрик кивнул, но взгляд его зацепился за миску с фруктами, которую он принес Чарльзу еще утром.
— Ты не съел их?
— А? Да, не пойму, в чем дело. Они на вкус просто ужасные.
— Тебе же нравилось.
— Ну а теперь нет, — Чарльз пожал плечами и спокойно вздохнул.
— Я приведу Хэнка, — решительно сказал Эрик, и Чарльз не стал спорить. Но и отпускать Леншерра от себя он не хотел. Тот улегся рядом и начал поглаживать Чарльза, чтобы успокоить его и самого себя, хотя никак не мог унять волнение в душе.
— Не нужно ввязывать в это Хэнка, — попросил Чарльз, — я уверен, что это неопасно.
— Ты даже не знаешь, что с тобой!
— Знаю, — многозначительно произнес Чарльз и поднял взгляд на озадаченного Эрика, но, когда тот так ничего и не понял, Чарльз прижался к нему вплотную и крепко поцеловал. — Наша стая станет больше.