- О, Стихии, опомнись, Торн, - взмолилась Лауда, протянув руки к вспухшему лицу Кронула. - Он твой брат!
- Мой брат для меня умер, когда ушел отсюда, бросив корону на произвол судьбы!
- На произвол судьбы? А, ну, конечно, ты так и не увидел мой подарок тебе. Где мешок, который ты обещала отвязать от моего протавра? - обратился воин к Лауде, судорожно отыскивающей путь к разрешению ситуации.
- Неподходящее время для подарков, Орл, посмотри, что ты учинил!
Она приказала принести чашу с чистой водой.
-Пусть принесут мешок, - настаивал Орланд, вырываясь из сковавших его рук.
- Отпустите его.
Солдаты выпустили Орла, оставшись позади, чтобы уберечь его от очередного посягательства на брата.
Торн взял протянутую руку Лауды. Она усадила его обратно в кресло, склонившись над разбитыми губами. Он отстранил ее.
- Я в порядке, помоги ему, у него плечо опять кровоточит. И пусть принесут злосчастный мешок. Что в нем такого важного?
Кронул разжал челюсть.
- Мне трудно говорить, ты сломал мне челюсть.
- Жаль, что только челюсть
Дальнейшие пререкания прервал слуга, принесший чашу и холщовый мешок. Орланд выхватил его и запустил руку внутрь.
- Поздравляю!
Лауде сделалось дурно, съеденная каша полезла вверх, как кипящее молоко. Торн прикрыл глаза рукой, даже солдаты отступили к стене. Послышался грохот - двое придворных, разделивших утреннюю трапезу упали в обморок.
Во времена правления их родителей залы украшали дорогие ковры. Торн решил убрать излишества из Зидога, приблизиться к простым фарлалам. Его бы воля, он стал бы фермером. Он не выносил сражения и кровь, раны и боль, не ценил богатства и не хотел славы. Полная противоположность брату - как они могли быть сыновьями одного отца?
- Ты болен, - еле слышно произнес Торн.
Странного вида старик подпер голову рукой, второй почесывая седую
бороду, без эмоций разглядывая отрезанную голову, украшенную вытянутой диадемой.
- Поверьте, она тоже не была гуманна со мной - королева шалфейев. Жаль, что я не успел прихватить с собой ее желторотика, чтобы навсегда покончить с гнойной раной верхних земель, - насмешливо сказал Орланд и швырнул посиневшую голову на стол.
Лауда склонилась над чашей с водой, ее вырвало. Она хотела заговорить, но картина вызывала новый спазм.
- Уберите грязь отсюда, - Торн спокойно отдал приказ, указав на брата. Орланд не сопротивлялся, когда снова оказался в тисках дружины брата. Двое дружинников Кронула грубо вывели его из зала и, миновав лестницу наверх, отперли засов и прошли вниз - в мрачные стоки, где его бросили под каменную нишу, заперев в клетке, как животное. Он смеялся, гремел басистым хохотом, переходящим в рев. Металлическая решетка затрепетала от его голоса.
- Предатель и вор, - отзывалось эхо, предназначенное для Торна.
Когда Зидог погрузился в глубокий сон, убедившись, что Торн заснул в соседней комнате, Лауда приоткрыла дверь на расстояние достаточное, чтобы выйти наружу, не перебудив всех ее жутким скрипом. Она стиснула в руках кувшин с лелем и завернутые в кусок ткани пушничные лепешки. Как можно тише ступая, она спустилась на второй уровень галереи и прислушалась. Прижавшись спиной к пролету лестницы, ведущей в главный зал, Лауда остановилась, чтобы перевести дыхание. Шаг за шагом она приближалась к заветной цели.
Тяжелый засов поддался не сразу, и она уже решила вернуться назад, как дверь распахнулась сама собой, увлекая ее внутрь. Сердце бешено билось под тонким ночным платьем.
Ступени вели глубоко вниз, в стоки, где промораживали мясо. Сухой морозный воздух ущипнул обнаженные руки Лауды, отчего она еще теснее слилась с казавшимся теплым кувшином.
Только бы Торн не проснулся. Она не хотела пасть в немилость, находясь на пороге новой жизни. Еще немного, и она займет место равное ее мечтам.
Она встала как вкопанная - Орл лежал на боку, подперев голову, налитые яростью глаза и еле слышное рычание не добавили смелости фарле.
- Я...я принесла тебе еду, - неуверенно сказала Лауда.
- Пошла вон отсюда! - огрызнулся воин.
- Не гони меня, я пришла, чтобы помочь.
- Ты уже достаточно помогла мне, лучше не испытывай судьбу.
- Хочешь пить?
- Как ты собираешься передать мне кувшин? Или ты окунешь в него свои пальцы, чтобы я их лизал? Что-то подобное проделывала со мной эта летающая тварь - она держала меня в такой же клетке и протыкала кожу тонкими иголками. Я кровоточил, как дырявый мех.
- Орланд, я отопру решетку, но ты должен поклясться уйти из галерей навсегда...