Ей казалось, что Сашка сразу услышит фальшь этих слов, но он ничего не заметил. «Не хотел заметить», — мысленно поправила она себя.
— Ну и всё, — буркнул он. — Разводишь тут на пустом месте…
До этого разговора она ещё надеялась, что муж, хоть и погуливает, но ценит семью и не хочет её лишиться. Деньги в голову ударили: перебесится — и одумается… может быть. Но теперь стало ясно: всё.
Сашка, её любимый Сашка, куда-то делся, а вместо него теперь вот этот человек. Равнодушный, не любящий, не уважающий — чужой. И он здесь только потому, что пока это удобно.
На следующий день, когда муж ушёл, она выплакалась. Облегчения не наступило, но к рассудочному пониманию, что брак рухнул, присоединилось чувственное приятие. Сердце словно замёрзло. Нужно было решать, как жить дальше и готовить пути отхода.
Мальчишек в садик можно было отправить только с сентября. Мила несколько дней мучилась, собирая волю в кулак: взятки она давать не умела. Наконец, решилась: положила на стол заведующей коробку конфет и конверт с деньгами и, глядя ей в глаза проникновенно сказала:
— Нам очень надо!
Вероятно, она что-то сделала не так: заведующая покраснела, засуетилась, бессмысленно перекладывая бумаги на столе:
— Ну что вы! Зачем? Я понимаю…
Конверт она, однако, прибрала в ящик стола, детей в садик взяли.
С работой возникли проблемы. Внезапно оказалось, что бухгалтеры не нужны, их переизбыток.
Мила была уверена, что эта ситуация временная, но что делать сейчас?
Прежде всего, решила Мила, надо привести себя в презентабельный вид. Она отправилась стричься.
Небольшое заведение находилось в соседнем дворе на первом этаже, гордого звания салона не удостоилось, но стригли там действительно хорошо. Мила впервые подстриглась там, когда только переехала в этот район, и с тех пор прошло уже почти десять лет.
Правда с последней стрижки прошло уже больше трёх лет, она ещё беременная была, а потом как-то не до причёсок стало.
К её радости «её» мастерица по-прежнему там работала. Мила подождала, пока она освободится и подошла:
— Здраствуйте, Наташенька. Сделаете из меня человека?
Наташа поздоровалась и, чуть прищурившись, оглядела её:
— Ну, и с длинными волосами очень даже неплохо. Давненько вы к нам не заходили! Как будем стричься?
Мила улыбнулась, подавив грусть. Уже и имя её Наташа забыла!
— На ваш вкус.
Наташа просияла: она любила сама выбирать образ. Сидя в кресле, Мила расслабилась и неожиданно для себя разговорилась, рассказала о трудностях с работой.
— Я бы хоть уборщицей пошла сейчас, но… это же как клеймо. Кто же потом возьмёт бывшую уборщицу главбухом!
— У меня тут бухгалтерии — кот наплакал, но в принципе оформить могу, — вдруг сказала Наташа. — Но так-то мне маникюрщица нужна. Подойдёт такая работа?
— Я же не умею! — опешила Мила.
— Нужны аккуратность и усидчивость. У бухгалтера по идее они есть. А научиться — дело нехитрое. Неплохо бы, конечно и художественные способности иметь…
— Я в школе в кружок рисования ходила, — пробормотала Мила, не веря в свою удачу. — Вот только дети у меня совсем мелкие, я вечером не могу.
— А у меня на вечер есть девочка, как раз на утро и надо…
Что Милу поразило до глубины души, что Саша даже не заметил, что что-то изменилось. Дети ходили в садик, она сама прошла учёбу и начала работать, но муж не обратил на это внимания!
Как-то днём, когда она только что вернулась с работы, приехала свекровь. Мила встретила её настороженно, но постаралась ничем не выдать своего беспокойства. Марина Сергеевна с некоторым недоумением вслушалась в пустоту квартиры:
— А где мальчики?
— В садике.
— Надеялась повидать внуков, — вздохнула свекровь. — Ну, может оно и к лучшему. Я про Саньку хотела поговорить. Он ведь загулял?
Мила кивнула:
— Давно.
Марина Сергеевна так сосредоточенно и скорбно глядела на собственные пальцы, сцепленные на коленях, что и Мила посмотрела на её руки: пухлые, белые, аккуратные миндалевидные ногти покрыты розовым лаком, на безымянном пальце левой руки массивный золотой перстень с овальным александритом. Обручальное кольцо она после смерти мужа не носила. Нормальные руки, ухоженные.
Свекровь вздохнула и коротко выдала:
— Дурак!
Мила пожала плечами.
— Деньги хоть даёт? Или подкинуть?
— Даёт.
— Может, перебесится, — в голосе звучала надежда.
— Вряд ли, — скептически отозвалась Мила.
Марина Сергеевна ещё раз вздохнула и сказала неторопливо и уверенно, как давно продуманное: