— Если нужна помощь с внуками — всегда можешь рассчитывать. Нужны будут деньги — не стесняйся спросить. Ну и вообще… Приезжай и мальчишек привози. Если Сашка от вас уйдёт, я его на порог не пущу.
— Как это? — удивилась Мила. — Он же прописан у вас!
— Квартиру купил, туда и выписался, — сказал свекровь с непонятной мстительностью, от чего Миле подумалось, что выписался он вовсе не по собственной инициативе.
Прямота свекрови требовала ответной честности и Мила, поколебавшись, сказала:
— Не уйдёт он, не успеет. Сама выставлю. Но… женщины — это дело такое… неподсудное. Я боюсь, что он какими-то махинациями занимается. Ничего конкретного не знаю, но многое по-мелочи наводит на такие мысли.
Марина Сергеевна поджала губы, отчего её лицо приняло скорбное выражение, покачала головой и вздохнула:
— Вот и я боюсь. Позарился на лёгкие деньги. Но что уж, мальчик вырос, своего ума не вложишь…
Потом Мила долго думала о разговоре со свекровью. Сложно выбрать момент, чтобы поговорить с мужем: не хотелось, чтобы при объяснении присутствовали дети. Так может отправить их к бабушке на пару дней? Мила постоянно возвращалась мыслями к этой идее и с каждым разом она всё больше ей нравилась, но решиться она никак не могла. Спустя полтора месяца сыновья засопливили — почти одновременно, с разницей в день.
Мила позвонила свекрови:
— Марина Сергеевна, может быть, мальчики поживут у вас дня три, пока сопли не пройдут? Я не хотела бы брать больничный.
Она не знала, как сказать свекрови, что собирается выгнать мужа из квартиры, но и скрывать это посчитала неправильным. Когда Марина Сергеевна приехала за внуками, Мила укладывала Сашины вещи в чемодан.
— Выставляешь? Ну, наверное, пора. Пусть со своей лахудрой живёт.
— Зачем вы так? Может хорошая женщина там. Пожалеть, что связалась…
— Да видела я её! — махнула рукой свекровь. — Прости Господи, на трассе приличнее стоят.
Многих вещей мужа не оказалось, но Мила не удивилась: он давно уже жил на два дома. Она боялась, что он может вовсе не появиться, как это частенько бывало, но он пришёл и с порога заявил:
— Я не обедал. Пожрать есть что-нибудь?
Мила подумала, и решила, что еды ей не жалко:
— Борщ будешь?
— О, давай!
Он вымыл руки и прошёл сразу на кухню. Пока он намазывал толстый слой масла на чёрный хлеб, Мила, поглядывая на него, разогрела борщ и плюхнула туда ложку сметаны. Саша и в самом деле был голодный, и ел с большим аппетитом. Мила смотрела на него, подперев щёку рукой. Обида уже прошла, любовь выгорела. Какие планы они строили, как хорошо жили, сколько у них было общих интересов, дел, воспоминаний! Общие дети в конце концов… Ей было странно, как можно было всё это забыть и перечеркнуть.
Он уже доедал, когда обратил внимание на взгляд жены: сначала просто скользнул по ней взглядом, затем взглянул вопросительно, а под конец, кажется, встревожился:
— Что ты так на меня смотришь?
Мила вздохнула и сказала:
— Саша, я уже убедилась, что наша семья тебя не интересует…
— Ой, — скривился он, — не начинай!
— …поэтому, думаю, будет лучше, если ты заберёшь вещи и уедешь. Я их уже сложила.
Мила встала и ушла в комнату. Муж бросился за ней:
— Куда это я должен уезжать? — возмутился он, с удивлением оглядывая чемоданы.
— Меня это не интересует. К маме, к любовнице — куда угодно.
Саша побагровел:
— Подумаешь, цаца! Я то себе нашёл — помоложе и посимпатичнее тебя, а с тобой только из жалости оставался. А ты, раз не ценишь хорошего отношения, ещё будешь локти кусать! Кому ты такая нужна, чтоб тебя содержали, да ещё и с прицепами!
— Это ты своих детей прицепами зовёшь? Хорош отец, нечего сказать. А мне, может, и не нужен «содержатель», достаточно того, что мы с детьми нужны друг другу.
— Может это и не мои вовсе, — пробормотал Саша и вдруг зло прищурился. — Я у тебя мальчишек отсужу, вот! У тебя денег нет на них, а у меня шикарная зарплата.
Мила корила себя за сказанные неосторожные слова. Кто за язык тянул? Зачем сказала, что дети ей нужны? Но мужу она не показала, как испугалась, а с лёгкой улыбкой согласилась:
— И то верно! Ты их лучше обеспечишь, а уж я на себя одну всегда заработаю. Опять же, у тебя уже есть подружка, а мне личную жизнь налаживать надо.
— Шлюха, — презрительно процедил Саша, забрал чемоданы и вышел из квартиры, не забыв на прощанье хлопнуть дверью.
Мила привалилась к стене, закрыла глаза и перевела дыхание. Всё! Она сделала это! А Сашка хорош: даже не спросил, где дети.