К счастью для Далёкой-далёкой галактики с массовым наплывом землян им столкнуться вроде бы не грозило. Хотя в принципе хватало меня одного. Всё таки я молодой и резкий отморозок, который сообразил себе небольшой субсектор и таки планомерно вёл ситуацию к тому, что хотя бы около одного процента его населения должны были быть военнослужащими. Лучше больше, но хотя бы так. А теперь старался распространить схожую концепцию на всю галактическую республику. Хорошо хоть мысли о строительстве «Прекрасной Межзвёздной России Будущего» мной не завладели. Это была бы совсем амба с медведями и балалайками. На самом деле несколько стрёмно думать, что духовно являешься одним из натуральных орков галактического масштаба и понимать, что если вдруг каким-то чудом откроешь путь домой и впустишь сюда сородичей, то всем резко станет солоно. Земляне тут такой Вааааагх устроят, что местные забьются по углам в ужасе. Было бы только чем уроженцам моей прошлой планеты воевать. Впрочем зная землян, они найдут способы завладеть и оружием, и кораблями и производственным мощностями. Особенно сейчас, во время этой войны. И галактика содрогнётся.
С этими размышлениями я в первых рядах пехоты прибыл на БТР на окраину Железной свалки и включился в работу. Кому командовать из штаба было и без меня, в боевой медитации не было нужды, потому что её обеспечивали другие джедаи. Моей же задачей сегодня была поддержка войск на передовой. И я отрабатывал на всю генеральскую зарплату. Окраины свалки не стали для нас серьёздным испытанием, дроиды не смогли создать толковой линии обороны, которая выдержала бы удары артиллерии и авиации. Потому мы начали продвижение в глубину. Коробочки, как мы привыкли называть наземные боевые машины, на свалку пока не заходили. В городских боях и здесь это было чревато неоправданными потерями. Среди остовов корабле сражаться было пожалуй даже тяжелее, чем в городе. Здания обычно не отличаются прочностью, сравнимой с корабельной бронёй.
Моих силёнок было маловато для долгой боевой медитации, но использовать телекинез, меху-деру и восприятие я вполне мог. Нас не могли застать врасплох засады, уцелевшие корабельные турели ломались мной из укрытий. Но чем дальше мы двигались, тем сложнее становилось, оборона врага была всё насыщенней. Вскоре мы и вовсе сделали остановку, ожидая продвижения соседей. Было бы глупо вырваться вперёд всех и получить фланговые контратаки жестянок, которые отрежут нас от остальных. Гораздо разумнее закрепиться и дать дроидам атаковать наши позиции, оттягивая часть их сил на себя. В обороне потери обычно меньше, чем в атаке. А сил противостоящих соседним легионам хватает.
Дождавшись выравнивания атакующей линии мы вновь двинулись вперёд, предварительно вызвав ещё один воздушный удар, благо средства целеуказания были в наличии. Вскоре мой экспедиционный корпус вышел к первому относительно нормально приземлившемуся кораблю врага. На Хайпори именно корабельные щиты стали одним из самых весомых аргументов защищающихся сил республики. Загонять в нижние слои атмосферы свои корабли Гривус поопасался, а стервятники были не эффективны. Мы разбирали эту особенность в тактике наших коллег и пришли к выводу, что более всего в таких случаях будут полезны бомбардировщики. Изначально конечно их планировали для накрытия сил противника на маршах, но разрабатывались и бомбы для вскрытия бункеров. Сегодня настал их звёздный час. Я решил не распалять силы и вызвал воздушный удар, для меху-деру наверняка ещё найдутся цели по серьёзнее, которым надо будет заглушить реактор.
Целеуказание сработало хорошо, но мощности с первого раза не хватило. Авианалёт пришлось повторить. Авиация действовала из расчёта, что щит врага восстановился полностью, но похоже у сепаратистов были с этими некоторые проблемы. Боевое предвиденье предупредило меня уже после того, как боеприпасы покинули чрево бомбардировщика и я заорал по рации, несясь вглубь обломка корабля, в котором мы оборудовали позицию: