Глаза Дуку немного расширились от удивления, ведь лезвие моего меча опять красного цвета. Мне же было жаль, что он разглядел его необычную форму. Едва молния погасла, как я рывком сместился вперёд. Чем меньше у врага времени, тем меньше возможности придумать способы противодействия незнакомому оружию. Сблизившись, я провёл горизонтальный рубящий удар, граф сместился в бок, парируя его. Как по волшебству во второй руке Дуку оказалась ещё одна рукоять, вероятно он нёс её на поясе сзади вне моего поля зрения. Ситх атаковал вторым мечом моё плечо, я парировал молниеносный удар, когда кончик клинка подпалил зелёную краску на моём бескаровом наплечнике, а затем резко дёрнул меч на себя, стремясь зацепить рогом клинка руку графа. Пострадал только рукав кимоно. Мы разорвали дистанцию на мгновение.
Я удивил графа мечом. Он меня ударом из малоизвестного стиля. Не Джар-Кай, а Лус-ма, он довольно неудобен для меня. Мы оба побывали на грани поражения. Дуку почти попал в сочленение моего наплечника, я почти лишил его руки обратным движением меча. Трибуны бесновались, но шум не имел значения. Только бой. Мы вновь атаковали друг друга. Ситх с пожелтевшими глазами стремился сильнее сократить дистанцию, его мечи короче Горнила. Я стремился не дать ему этого сделать, используя преимущества своего оружия и не желая их терять. Атака против встречной атаки. Отдать инициативу такому противнику смерти подобно. Это было верным для нас обоих.
Тёмная сторона определённо прибавляла физических сил графу. Он мог себе позволить куда более жёсткие блоки, чем Цин или кто-то из бывших курсантов. Это уменьшало преимущества рогов Горнила. Я не только боевик, но и целитель, это сказывается на физических кондициях, но мой противник мне не уступал. Наши скорости были примерно равны. Я не мог позволить врагу ни передышки ни прорыва на дистанцию, которая будет комфортна двум его мечам. А потому атаковал вновь и вновь со всей силой, скоростью и свирепостью на которые был способен. Не более глубокие познания о Силе решали исход боя, а то, кто лучше владеет световым мечом.
Ситх атаковал в ответ, стремясь достать мою руку и опорную ногу в одно из сочленений. Ассаж прилагала усилия, чтобы её движения были чёткими и правильными. Для её учителя именно такие казались естественными, как дыхание или сердцебиение. Для меня вдруг стало очевидным, что Энакин и Кеноби могли бы пережить встречу с ним, только если граф не хотел их убивать.
Удары и блоки, уколы и парирования следовали на предельной скорости. Мы кружили по песку, который поднимался ветром от наших шагов и взмахов оружия. Недобрая мощь Тёмной стороны столкнулась с встречным свирепым натиском Светлой и никто не желал уступать. Красные световые мечи сливались в полосы даже для моего джедайского восприятия. Лёгкие гоняли воздух на пределе своих возможностей, стремясь насытить кислородом мышцы, работающие на износ. Нет права на мгновение слабости. Враг им воспользуется. Нет права на мгновение промедления. Враг его не упустит. Нет права на ошибку. Враг сделает её последней в моей жизни. А я отвечу этой твари ровно тем же.
Не могу даже предположить сколько длится наш танец со смертью на грани победы и поражения. Время не имело значения. Но похоже для врага имел значение песок, который поднимали в воздух наши стремительные движения. Эти мельчайшие частички камня фильтруются моим шлемом, но попадают Дуку в нос. Мои глаза от них защищены, он же всё чаше закрывает их веками. Жёлтые зрачки смотрят остро, но слёзы начинают течь, такова физиология.
Я ждал, когда граф в очередной раз моргнёт, надеясь на благоприятный момент. И дождался. Ничтожную долю секунды мой враг меня не видел, воспринимая окружающий мир только через Силу. В бое на таких скоростях это может стать фатальным. Я атаковал и когда веки ситха снова открыли его глаза, лезвие моего клинка уже резко изменило направление своего движения. Граф мгновенно дёрнул правую руку на себя, поворачивая заодно корпус, чтобы пытаться контратаковать левой. Но поздно, я опередил его на пол такта. Пальцы графа оказались отделены от ладони! Они ещё не коснулись песка, как и выроненный из повреждённой руки меч, а я блокировал удар его левым клинком. Скорости хватило едва-едва, в локтевом сочленении остался ожог. Но теперь у него не было меча для новой атаки справа. Пользуясь его болью и мгновеньем замешательства, я выбросил свою руку с клинком вперёд в уколе. Граф понял, что его ждёт и попытался отвести выпад левым клинком, который я только что блокировал, а так же уйти в бок с линии атаки. Но у его меча не было инерции, ему не хватило силы чтобы достаточно далеко отвести Горнило. Он смещался недостаточно быстро, чтобы его шея разминулась с рогом на конце моего меча! Это мгновение длилось почти вечно для нас обоих, для меня перед триумфом, для него перед неизбежной смертью. Я болезненно-чётко видел, как лезвие Горнила срезало его бороду, волосы которой завивались от температуры, а затем наконец вошло в шею и отделило голову врага от тела, необратимо повреждая что-то кроме плоти под яркое сияние рун.