Он вошел в бар без десяти семь и удивился, что я сумел его опередить.
– Привет, Сид, – поздоровался он. – Что ты пьешь? Я еще ничего не заказал и осведомился:
– А кто будет платить? Ты?
– Это зависит от ситуации, – заметил он. – У тебя хорошая информация?
– Наилучшая, – заверил его я.
– Ладно, тогда я что-нибудь куплю.
Крис принес мне полный бокал вина, а себе – пинту горького пива.
– Ну и в чем суть? – полюбопытствовал он.
– Все в свое время, – повторил я. – Тебе надо еще заработать на эту историю. Я хочу, чтобы ты помог мне устроить ловушку.
– Заметано, – согласился он. Я бы предпочел услышать от него иначе звучащую фразу.
Но подробно объяснил, чего я от него хочу и когда мы этим займемся.
– Почему? – спросил он.
– Ты сам все поймешь, – проговорил я. – И это станет сенсацией. Ну как, ты готов?
– Да, готов.
– Хорошо. А сейчас можешь позвонить. – Я дал ему номер телефона. Он позвонил по своему мобильному и беседовал довольно долго. Наконец Крис выключил аппарат и улыбнулся мне. Конспирация привела его в восторг.
– Решено, – сообщил он. – Мы встретимся завтра, в час дня. Там, где ты сказал. На кухне.
– Потрясающе! – воскликнул я. – Мне нужно будет подготовить обстановку, и я подъеду к полудню. Ты тоже не задерживайся и приезжай самое позднее в половине первого.
– Ладно, – кивнул он. – Но прошу тебя, ни слова другим газетам.
– Я не собираюсь, – ответил я. – Да и ты помалкивай.
– Ты ведь сделал ставку.
В понедельник утром у Марины заныла нога, и она осталась в постели, пока я не без пользы провел время, обзванивая бутики на Бонд-стрит.
В половине десятого позвонил Чарлз и доложил, что покинул дом Дженни. Сейчас он направляется в бар своего клуба, и я могу найти его там, если он мне понадобится.
– Спасибо за предупреждение, – отозвался я. – Но не затруднит ли вас сперва заехать на Эбури-стрит и посидеть несколько часов с Мариной?
Я почувствовал, что он заколебался.
– У меня есть превосходная бутылка «Гленфиддика», и она восполнит некоторый ущерб, – принялся заманивать его я. – К тому же в холодильнике лежит кусок копченой семги для ланча.
– Я буду у тебя через тридцать пять минут, – пообещал он.
– Замечательно.
За эти тридцать пять минут я успел рассказать Марине обо всем, что намерен сделать сегодня днем.
– Дорогой, пожалуйста, будь осторожен, – встревожилась она. – Я не желаю стать вдовой еще до нашей свадьбы.
– По-моему, ты до сих пор обдумываешь мое предложение.
– Да, да, обдумываю. Все время. Вот почему я не хочу тебя потерять, пока не приму решение. А иначе мои раздумья превратятся в прах, в ничто.
– Благодарю.
– Нет, я просто имею в виду то, о чем сказала. Будь осторожен, мой дорогой.
Я поклялся ей, что обойдусь без рискованных шагов. И надеялся сдержать клятву.
Появился Чарлз и занял свой пост охранника Марины.
– Мне никто не нужен, – запротестовала она, когда я сообщил ей о приходе Чарлза.
– А вот я предпочитаю надежную защиту, – начал убеждать ее я, и у меня мелькнула мысль, что Чарлз вновь почувствует себя хозяином положения. Ведь жизнь в Лондоне казалась ему бесцельной, и сказать, что он от нее устал, означало бы здорово преуменьшить истину.
– Пусть твоя нога отдохнет, а я вернусь во второй половине дня, – проговорил я на прощание и покинул их.
До Ламбурна я добрался за десять минут до полудня и обогнул сзади конюшни Билла Бартона, припарковавшись там, где еще недавно стоял фургон для его лошадей. По словам Кэйт, она потребовала у финансовой компании вернуть ей этот фургон.
Утром, перед выездом, я позвонил ей и напомнил о любезности, которую она согласилась мне оказать. Я добавил, что встреча состоится сегодня днем, в ее доме.
– Отлично, – ответила она. – Я буду тебя ждать.
Потом я достал из багажника массивную перегородку и пронес ее в дом по пустынному и безжизненному двору. Кэйт была на кухне и готовила ранний ланч для Элис, младшей и самой любимой дочери Билла.
– Хэлло, Кэйт, – поздоровался я и поцеловал ее.
– Привет, Сид. Рада тебя видеть. Хочешь немного перекусить?
– Нет, но с удовольствием выпью чашку кофе, – отозвался я. – Ты не возражаешь, если я пройду в гостиную и кабинет и переставлю кое-какие вещи?
– Пожалуйста, это твое право, хотя я так и не поняла, что ты собираешься делать.
Я намеренно умолчал о ряде подробностей задуманного плана. Ей не следовало о них знать, это было бы слишком гнетуще и болезненно.