Но ласковый механический голос под потолком уже подталкивал Диму к выходу, напомнив не забывать вещи в вагоне. Дима зевнул и побрел к эскалатору. Предстояло еще ехать на учебу, а вечером, вечером…
Черт побери, нужно было придумать причину для того, чтобы отпроситься с работы, поискать желающего его подменить! А это непросто, потому как Петрович, сменявший его, мужик вредный и несговорчивый, а второй сменщик, Сашка, как раз ушел на больничный… Люди сновали туда-сюда, обгоняя Диму на эскалаторе.
Понедельник – рабочий день, к девяти и без опозданий, потому что начальник – зверь, на прошлой неделе выгнал Ленку, или Сеньку, или Ибрагима-оглы, без разницы, а ведь они опоздали-то всего на полчаса. Ну, что изменилось от получасового опоздания?
Ан нет, это Москва, Москва, милочки мои, здесь не принято щелкать клювом… На ваше место уже нацелились другие претенденты, а если работа нужна гастрабайтерам, то борьба за нее и вовсе походит на свару домашней болонки и оголодавших дворняг…
У Егора горел свет.
Дима миновал свою квартиру и поднялся наверх.
Приятель открыл дверь сразу, без глупых вопросов: «Кто там?»
Дима потянул носом. На горле предательски заходил кадык. Из кухоньки такой же стандартной однокомнатной хрущевки, как и у Димы, несло запахом кофе и огненной, похожей на солнце яичницы, с сочными проплешинами резаного лука.
Егор был уже одет.
– О, появился, – иронично поднял бровь Егор. – Входи. Голодный, как всегда? Маринка позвонила мне уже в два часа, разбудила, спрашивала, где ты шляешься.
– Ей-то какое дело? – пожал плечами Дима, скидывая грязные туфли и вынимая бутылку из кармана.
– Она не одна приехала и не хотела, чтобы ты прервал симфонию бушующей страсти. Просила тебя приютить, если ты явишься ночью. Так что домой тебе хода нет. Ты на занятия пойдешь?
– Пойду, наверное, – задумчиво кивнул Дима, сунув в рот горбушку хлеба. – Куда мне еще идти-то? Маринка, я так полагаю, учиться сегодня отказалась?
– Ну, гранит науки ей в это утро не по зубам, – рассеянно произнес Егор, садясь за стол и честно разделяя дымящуюся в сковороде яичницу на две части. – Кофе варить не буду, опаздываю. Если хочешь, можешь оставаться и спать. Я так полагаю, что из тебя сегодня тоже ученик никудышный.
– Я на прошлой неделе уже два раза пропускал, – невнятно пробурчал Дима, набивший рот восхитительной массой из жареных яиц и лука. – Меня уже предупреждали, что добром это не кончится. Так что пойду. Отосплюсь на парах. А потом мы с тобой отпразднуем наш вчерашний поход.
– А что, есть что праздновать? – с любопытством сверкнул глазами Егор. Дима гордо задрал нос, порылся в кармане и вытащил из нее любовно взлелеянную визитку Люксенштейна. Егор округлил глаза.
– Сам ко мне подошел, – похвастал Дима. – Предложил прослушать меня. Ну и велел позвонить сегодня.
Егор ехидно ухмыльнулся.
– Давай, звони. Ты слышал, что я тебе вчера говорил? Юре свежее мясо требуется.
– А мне по фигу, – решительно произнес Дима. – Это шанс, понимаешь, шанс! Я хочу быть артистом и ради этого на что угодно пойду.
– Мне нравится ваша решимость, Дмитрий, но не нравятся ваши методы, – неодобрительно покачал головой Егор.
– Гош, тебе не понять этого.
– Почему это?
– Да потому, что ты никогда не был бедным! Папочка купил эту квартирку, тебе есть, что есть, есть, что пить, и есть, что надеть. Тебе не приходится учиться днем, работать ночью. У тебя хорошая работа и вполне предсказуемое стабильное будущее. А я? Так и проторчу в магазине всю жизнь, а потом, даже если нормально закончу Гнесинку, буду подвывать в хоре в седьмом ряду, в то время как какой-то безголосый Влад Голицын огребает бешеные деньги за фанерные концерты. Я хочу большего. Я не Влад, я петь умею. И не буду разбазаривать все, что заработаю. Буду откладывать деньги, чтобы иметь возможность потом выбраться из кабалы.
– Ну-ну, – скептически протянул Егор, поднимаясь из-за стола. – Как говаривал знаменитый Денис Алкин, изображая не менее известную Агату Маринову, – предохраняйтесь! Ты идешь? Мне пора.
– Иду, – кивнул Дима, закидывая в рот громадный кус яичницы, обжигаясь и чертыхаясь. – Бутылку у тебя оставлю. Ты сегодня надолго?
– Вряд ли. Спать хочу, как суслик, – скривился Егор, открывая входную дверь. – Сдам материалы, отработаю текучку и сбегу как будто на задание. Сегодня понедельник, особой работы не будет. Часа в четыре буду дома. А ты?