– Нет? А я подумал, что теперь все изменится.
– Что ты имеешь в виду?
– Что ты больше не хочешь быть замужем. За мной. Я знаю, ты очень тоскуешь без Фенни, но если б ты знала, что так получится, то не стала бы заключать со мной эту сделку, да?
– Нет, не стала бы.
Ей не нравился такой поворот. Она заговорила о деньгах только затем, чтобы увести его оттого, что он собирался сообщить, а теперь получалось, что она предоставила ему прекрасный повод.
– Ты говорила, что тебе нужна финансовая защита, и теперь она у тебя есть, – Патрик старался быть объективным, но думать мог только о том, что теперь она в нем не нуждается.
А Лу никак не могла свыкнуться с фактом, что тетя была богаче, чем казалось. Очень похоже на Фенни. Она могла бы время от времени покупать новое платье или переустроить кухню, но ее это не интересовало. У нее был дом, сад, и больше ей ничего не было нужно.
– Есть, – тускло ответила она.
Патрик испустил глубокий вздох. Лу нужно некоторое время побыть одной, чтобы все обдумать.
– Я бы понял, если бы ты захотела переписать договор. Я не буду спорить против развода.
Это же надо, он так спокойно говорит о разводе! Господи боже, ему же все равно, что одно, что другое! Как будто она хотела именно этого!
А чего она хотела?
– А как быть с тобой? Ведь тебе от этого контракта тоже что-то нужно было?
Патрик не смотрел ей в глаза:
– Все изменилось. Я не хочу заставлять тебя соблюдать контракт, который тебя больше не устраивает. Мы всегда имели в виду, что можем развестись без обид.
Лу была вне себя. Если Патрик хочет развестись, так бы и говорил! Она не собирается воспользоваться наследством, полученным от Фенни, в качестве удобного предлога для того, чтобы разорвать контракт, который больше его не устраивает.
– А при пересмотре договора ты что-то хотел обсудить?
Патрик беспокойно поерзал. Врать не хочется, но и правду говорить явно не время.
– Да, в известном смысле. Видишь ли, вообще-то я не хочу сейчас толковать об этом. – Патрик был загнан в угол. Пусть Лу не думает, что наследство что-то изменило. Хотя, конечно, изменило.
– А я хочу! Я думаю, как раз настало время все обсудить. Скажи мне, что тебе не нравится в нашем договоре.
– Он слишком… стесняет.
– Что? Разве я поднимала шум по поводу твоих встреч с кем-нибудь?
– Нет.
– Значит, ты просто устал от контракта?
– Да. Когда я ехал сюда, то подумал, не разорвать ли контракт, который мы оба подписали. А теперь, когда ты стала богатой женщиной, это тем более в твоих интересах.
Лу села, подвернув под себя ногу.
– Скажи честно, ты кого-нибудь встретил?
– Нет.
– Ты хочешь жениться на ком-то другом?
– О господи, нет!
– Очень хорошо. – Лу попыталась представить себе, что же еще может разрушить их брак. – Ты просто не хочешь быть женатым?
– Нет! Мне нравится быть женатым. На тебе. Мне нравится приходить домой и видеть там тебя. Я люблю детей. Дом стал домом. Мне нравится суматоха и шум, и даже то, что ты переделала в саду все, хотя я спустил на дизайнера целое состояние. Я привык… Я… я скучаю, когда тебя нет.
Гнев Лу начал испаряться, как будто в самой глубине души появилась слабая надежда.
– Что же в этом плохого?
– Все плохо: все вопреки контракту. – Патрик запустил руки в волосы. – Я ненавижу его за то, что не могу прикоснуться к тебе. За то, что, когда я прихожу, ты меня даже не целуешь. За разные комнаты. И конечно, никого у меня нет! Я не хочу никого другого. Мне нужна ты. Я люблю тебя, – обреченно закончил он.
Лу сидела, словно в нее ударила молния.
– Я всю дорогу прикидывал, как бы мне спросить, не согласна ли ты забыть об этом дурацком контракте. И пусть мы станем, женаты, как все нормальные люди: иногда будем спорить, иногда делать что-то не так, но справляться сообща. И… и любить друг друга! А теперь ты говоришь, что я тебе больше не нужен.
– Когда это я говорила такое?
– Только что. Ведь наследство Фенни принесло тебе полную независимость.
– Это, верно, мне не нужны твои деньги, – согласилась она, – но мне нужно другое. Мне нужно, чтобы ты готовил мне чай, когда я устану, и помогал с детьми. Мне нужно, чтобы мы вместе выезжали за город. А главное, мне нужно видеть тебя и знать, что ты придешь домой, ко мне. Мне нужна возможность в любой момент, как только захочется, протянуть руку и коснуться тебя. Но больше всего на свете я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
Патрик ошеломленно смотрел на нее, словно не мог поверить своим ушам.
– Немедленно! – поторопила она его на тот случай, если он все-таки не понял.
И улыбка, зародившаяся в глубине глаз, осветила его лицо.
– Если ты настаиваешь, – сказал он, и Лу потянулась к нему.
Руки Патрика скользнули под джемпер, горячие, ищущие. Они что-то там расстегивали. Она вздохнула всей грудью.
– Мне нужно, чтобы ты любил меня, – прошептала она между поцелуями. – Как думаешь, сможешь?
Патрик притянул ее к себе так, что она оказалась под ним.
– Еще как смогу! – Он поцеловал ее в шею горячими и жадными губами, и ее пронизала дрожь.
– Только меня и никого больше?
Он поднял голову и чуть-чуть помолчал.
– А как же Грейс и Том?
– Я не это имела в виду. – Она выдернула рубашку из его брюк.
– А маму? – не унимался он.
– Никого молодого и красивого, если это не твой родственник. – Лу очень старалась говорить назидательно. Это было трудно, потому что его руки уже коснулись ее груди, а улыбающиеся губы – кожи.
– Я никого не полюблю, кроме тебя. Я буду любить тебя и… мою машину. Ты – моя единственная женщина, я никого так не любил. С того вечера в Ньюкасле я ни об одной женщине думать не могу.
– Ага, и я должна полагать, что на Мальдивах вы с Ариэль играли в кости!
У него дрогнули губы.
– Я взял ее с собой, чтобы убедить самого себя, что не помешался на тебе!
– А я не верю, что ты на мне помешался!
– Да еще как! Я тогда весь вечер смотрел на тебя через стол и мучился вопросом, надеты на тебе чулки или нет. И остановиться не мог! Даже потом! Я все время думал о тебе. А сейчас, интересно, ты в чулках?
– Проверь сам.
Рука Патрика скользнула под юбку, и дыхание у него сбилось. Пальцы ползли по крутому бедру, пока не натолкнулись на край чулка. Тогда он совсем забыл, что нужно дышать.
– Если бы мы не были женаты, я немедленно попросил бы тебя выйти за меня замуж, – хрипло произнес он.
– И я немедленно сказала бы «да», – примерно так же отозвалась Лу.
– Правда? Ты выйдешь замуж за меня, а не за мои деньги?
– Если ты пообещаешь любить только меня и не любить никаких блондинок.
– Обещаю. – На этот раз он был серьезен.
– Похоже, никакой развод нам не нужен. Вот навязался на мою голову!
Он захохотал, прижал ее покрепче к себе и снова поцеловал:
– Ты единственная, кому я хочу навязаться!
– Знаешь, а ведь я строила планы, как бы сегодня вечером тебя обольстить, – через несколько долгих минут призналась почти бездыханная Лу. Теперь она оказалась сверху, и темные волосы, свешиваясь вниз, легко касались его лица, когда она стала расстегивать пуговицы на его рубашке.
– Беда с вами, порядочными женщинами средних лет! – жалобно произнес Патрик. – Оказывается, вас интересует только секс. Ты даже не сказала, что любишь меня!
Лу покрыла его шею легкими поцелуями.
– Я люблю тебя. Я люблю тебя, люблю тебя…
Патрик нежился под поцелуями:
– Счастье мое! – воскликнул он и повернулся так, что оба оказались на ковре перед камином.
Горячие пальцы опять заскользили по бедру и зацепили край чулка. Лу забыла обо всем на свете. Их собственное пламя полыхало уже вовсю, и ничто не могло помешать им.