— Но кольцо я бы в жизни не тронул, красавица! Оно твое, для тебя куплено, чтобы моей женой стала. Не мне им было распоряжаться.
И что тут ответить?!
— Данил! Ты же мне сердце рвешь, — прошептала Дана, пытаясь вытереть слезы дрожащими пальцами. Но выходило плохо.
— Мое давно только для тебя бьется, любимая, — Данил осторожно присел рядом на матрас, чтобы кофе не пролилось, и обхватил ее лицо своими руками, помогая справиться со слезами. — Мы совершили много ошибок, я в основном, конечно, — улыбнулся криво, чуть наклонившись, чтобы прижаться к ее лбу своим. — Но ведь любим друг друга. Любим больше всего и вопреки всем недоразумениям и невольным обидам! Я у тебя прощения прошу, красавица. За все. И умоляю, чтобы ты за меня замуж вышла…
Он вдруг взял и одну ногу коленом на пол поставил. Видно, чтоб совсем «по правилам». Чем невольно заставил ее рассмеяться сквозь эти слезы.
— Пожалуйста, любимая! Слово даю, что теперь приложу все усилия, чтоб только счастье испытывала! — горячо пообещал.
— Но ты и раньше к этому стремился, — наклонив голову к плечу, попыталась разобраться в том, что во взгляде Данила сверкало.
— Но теперь я буду и твоим мнением интересоваться по этому поводу, — подмигнул мужчина. — И, больше того, учитывать твое мнение и взгляд на ситуацию. Обещаю!
— Хм, в таком виде предложение становится непреодолимо заманчивым, — шире улыбнулась и она, сглотнув влажный комок в горле.
— Так зачем тогда его упускать?! Нет повода не принять! — решительно заявил Данил.
И, подхватив кольцо с подноса, быстро надел его на палец Даны, поймав ее ладонь, чтобы не успела забрать.
— Я поняла, как ты в топ менеджеры столицы вышел! — ее смех перешел в гомерический хохот, больше от нервов, естественно. — Ты и у клиентов таким напором дух и здравый смысл выбиваешь? Разве тебе можно отказать?
Данилу пришлось перехватить поднос и пока отстать тот на пол, чтобы спасти ту часть своей «мечты», которая подразумевала совместное распитие кофеинсодержащих напитков в кровати.
— Нельзя! — согласился Данил сипло, все еще крепко сжимая ее окольцованную руку. Приподнялся и на мгновение жарко к губам Даны прижался. — Тебе нельзя мне отказывать, красавица! Потому что мы две части того, что целиком куда счастливей выходит!
Она понятия не имела, как он так слова подбирал, но после подобного… отказать действительно было нереально!
— Даня! — в третий раз за эти десять минут выдохнула она дрожащим голосом, и сама подалась вперед, целуя его нежно, но так жарко! Со всей той безразмерной любовью, которая запылала внутри настолько давно, и, невзирая на то, что периодами переходила в тление и угасание, так и не сумела погаснуть.
А потом они медленно пили кофе, заедая конфетами, и Дана, как ничему в жизни, казалось, не была так рада тому, что в пятницу ночью этот мужчина помчался за ней. Ну, возможно, только тому, что когда-то он совершенно больной заявился на химию, чтобы не оставить ее один на один с яростью училки и осуждением одноклассников…
Кольцо так и осталось на ее руке, хотя Дана вроде бы «да» не говорила. Правда… имелось стойкое ощущение, что выбора не существовало, и она сама сейчас не смогла бы ответить, действительно ли хочет предложить Данилу подождать, несмотря на все разумные доводы?
Вероятно, куда правильней иногда спонтанно поддаться тому, чего жаждет сердце, пусть и не залечившее еще шрам… Но ведь любовь и может стать лучшим лекарством для них обоих! А вопросы… Дана уже была достаточно взрослой, чтобы понимать — те есть и будут, но их лучше вместе решать и счастливо жить. А не откладывать саму жизнь и счастье на потом, до того момента, когда все решится чудесным образом. Так, наверное, бывает разве что после смерти.
Вечером он привез ее домой. Дана настояла, а Данил, хоть и пытался поначалу возражать и уговаривать, признал по итогу, что ей нужно больше вещей для сборов на работу, чем его футболка и зубная щетка. И машину следовало забрать, которую они вчера так под спортклубом и оставили.
— Мы можем просто собрать тебе необходимый минимум вещей и вернуться к нам, — заметил Данил, когда они поднимались по лестнице уже ее дома.
И во всем, в голосе, в его взгляде, в каждом движении, ощущалось, насколько сильно мужчине не хочется Дану отпускать от себя и на шаг.
— Данил, — открыв дверь, она улыбнулась, не пропустив, что он уже не это место ей домом определяет.
Спасибо, «к нам» сказал, а не «ко мне».
Замерла, встретившись с его напряженным взглядом, будто Данил опасался, что она сейчас забаррикадируется от него тут на месяц. Вздохнула и потянула его за руку на себя, обняв первой. И тут же оказалась в таком крепком объятии мужских рук, что больше борцовский захват напоминало.