— Помогать или проверять?
— Сам за помощью. Один человек на вашей территории живет. Меня интересует его прошлое.
— Судился раньше? Давно у нас живет? Как фамилия? — сыпал вопросами Гостев.
— Васин.
— Что-то не слышал такого. Молодой?
— Двадцать шесть лет. Не судим. Я с ребятами из опергруппы уже разговаривал — не знают о нем ничего.
— А что он натворил? Какие у тебя на него материалы есть?
— Материалов мало. Раньше билетами спекулировал около кинотеатра, — ответил Игорь и добавил: — Когда поменьше был.
Гостев иронически улыбнулся:
— Да, хорошие материалы!
— Мы его проверять сами начали: организовали посещение военкомата, там посмотрели, наши сотрудники по прежним местам его работы поехали, нашли архивы десятилетней давности по Фрунзенскому району, где он билетами торговал, — рассказывал Игорь.
— Слушай, Алтаев, вам что, делать нечего? Вы его в спекуляции билетов изобличить хотите?
— К сожалению, нет. Он в убийстве подозревается.
Гостев серьезно посмотрел на Игоря:
— Что у вас есть конкретнее?
— Конкретного мало. У нас убийство есть шестьдесят девятого года. Основная версия — спекулянт билетами, а Васин у «Художественного», где убийство произошло, регулярно билеты продавал, приметы с убийцей сходятся: рост, волосы темные…
— Он там один билетами спекулировал? — язвительно перебил Гостев.
— Конечно, не один. — Игорь не обратил внимания на насмешку. — Но других почти всех проверили.
— Хорошо, Алтаев, я дам указания, посмотрим. Так говоришь, не работает он сейчас?
— Да. Недавно уволился. Сказал, ездить далеко. Сейчас на другой завод устраиваться хочет.
— Если не работает, предлог для вызова будет. В общем, я тебе позвоню.
— Ты в любом случае звони, — попросил Игорь.
— Понимаю, — сказал Гостев. — Припекает? Больше уже ничего в запасе нет?
— Есть кое-что, но тоже зыбкое все. Так не забудь, позвони.
— Позвоню, не беспокойся.
Алтаев и Колесников потихоньку шагали к Петровке.
— Игорь, уголовное дело на Шалимова из Тулы прислали. Я вечером в канцелярии был и забрал. Он квалифицированную кражу совершил из комиссионки. Вещей взяли тысяч на семь.
— А ты фото Шалимова в деле видел? — спросил Алтаев. — Похож по приметам?
— Похож немного, но куртки твоей злополучной на нем нет и не было. Я все протоколы обысков внимательно прочитал, да и к сапожникам он никакого отношения не имеет.
— Вот он. Шалимов Николай Борисович, 1952 года рождения, до ареста проживал в Большом Власьевском переулке, — прочитал Колесников на прикрепленной к делу справке. — Отбывает наказание в колонии усиленного режима.
Алтаев заглянул в дело. С фотографии на него смотрел стриженный под машинку парень лет двадцати пяти, со скучным серым лицом, бесцветными глазами.
— Игорь, почему всегда больше интересуются теми, кто далеко, а не теми, кто рядом? Например, Васина мы не до конца проверили, а Шалимова или Клышина, который в командировке, изучаем детально? Наверное, чтобы не сразу отрицательный ответ получить, чтоб подольше надежды не лопались, как мыльные пузыри, да?
— Может, и так, — согласился Алтаев. — Хотя этих двоих, которые с Шалимовым и Васиным билетами спекулировали, не проверяли еще, а они далеко где-то.
— Это мы на закуску оставим, — сказал Валера. — Когда уже ничего другого не будет. Надо приготовить запросы на них, чтобы заранее знать, где они сейчас, и, когда с этими кончим, не ждать, тюка ответы придут. Я приготовлю.
— Правильно, нужно всегда запасной выход иметь, на всякий случай.
— Это и не выход, а щель узкая, — ответил Колесников. — Игорь, пока ты дело читаешь, я к родителям Шалимова схожу, скажу, что с сыном вместе сидел.
— Колесников, как ты думаешь, что Гостев узнал про Васина? — спросил Алтаев.
— Ничего я не думаю, позвони и узнай.
— Ты чего сегодня серьезный такой? — удивился Игорь.
— Так просто. — Колесников закрыл дверь кабинета. — Звони давай, но все равно Гостева на месте не будет, Васин скоропостижно скончается, Шалимов во время убийства окажется в другом городе, а те двое — бывшие спекулянты, которые неизвестно где, за границу убежали.
— Ты чего это такие мрачные прогнозы выдаешь? С девушкой поругался?
— Не с кем мне ругаться. Не везет нам, и все!
— Ты можешь по-человечески сказать, что случилось? — не выдержал Алтаев.