Время шло. Соседний столик оставался свободным. Официант с модными бакенбардами пресекал все попытки посетителей занять этот столик.
Без четверти восемь в зал вошли четверо мужчин и направились к свободному столику. Официант встретил их приятной улыбкой и немедленно убрал табличку.
— А где же ваш друг Виктор? — спросил он.
— Жениха сегодня не будет. Нам, как всегда. Коньяку побольше.
Официант поспешно скрылся.
Вышел и Васин. Из кабинета директора он позвонил Дудину и сказал два слова: «Жениха не будет». Потом вернулся на свое место.
Пока компания за соседним столиком курила, Васин, мельком бросая взгляд то на одного, то на другого, размышлял: «Остроносый, видимо, Дятел. А вот этот вертлявый, с оттопыренными ушами, вероятно, Кузнечик. А чисто выбритый и лощеный — Лафарь. Что же касается круглоглазого, то это, конечно, Сова». Так по описанию Зотова представил их Васин.
Официант быстро накрыл стол, подал закуску, коньяк и сухое вино. И компания принялась за трапезу. Ели и пили коньяк быстро, видимо куда-то спешили. Естественно, с такой же быстротой пьянели. Говорили между собой громко.
Неожиданно Дятел встал и, шатаясь и икая, подошел к Лафарю, нагнувшись, сказал:
— Смотри, падла! Лопанешь — пеняй на себя.
— Чего несешь? — огрызнулся Лафарь.
— А что я, не вижу? — усмехнулся Дятел и провел своей не очень чистой ручищей по лицу Лафаря. — Что ты тянешь резину?
— А я дурак, что ли, толкать их за две косых? — зло ответил Лафарь.
— А сколько ты хочешь?
— Да уж не меньше трех с половиной. Это же прошлый век. Это же настоящие изумруды.
— Тогда скажи Жениху, пусть клюет новую невесту…
Дятел, шатаясь из стороны в сторону, направился к выходу. За ним, тоже покачиваясь, вышел Васин.
Не успел Дятел отойти от шашлычной, как двое в штатском крепко взяли его под руки, а сзади шедший Васин произнес:
— Гражданин Кравцов, вы задержаны! Не сопротивляйтесь! Быстро в машину.
Рядом сел Воробьев. Через несколько минут на улицу вышли остальные три дружка. К ним приблизились двое мужчин, попросили прикурить. Лафарь вынул спички. Подошедшие сзади трое сотрудников милиции в гражданской одежде крепко схватили дружков за руки, а Васин негромко произнес:
— Тише, граждане, не сопротивляться! Вы задержаны. Рассаживайтесь по машинам.
Дудин уже заканчивал допрос Виктора Ковалева. Тот не запирался и даже сказал:
— А вы знаете, товарищ следователь, я сам собирался идти в милицию, чтобы рассказать обо всем…
— Почему же не пришли?
— Страшно было. Ночами не спал. Ведь нравилась мне Валентина. И, верите, полюбил я ее по-настоящему.
— За что же ее убили и кто совершил преступление?
— Я ее не убивал. Это сделал Кравцов, по кличке Дятел. Хотя я тоже причастен к этому делу.
— Расскажите все по порядку об обстоятельствах убийства Валентины Мурашовой.
Ковалев подробно изложил, как он познакомился в метро с Валентиной, у которой в ушах были прекрасные серьги с изумрудами. О встречах с ней в Москве.
— Утром в воскресенье мне позвонил Кравцов и спросил: «Поедешь провожать свою невесту?» Я ответил, что поеду. Тогда он сказал, что тоже хотел бы поучаствовать в ее проводах. Назначили место встречи у центрального выхода в Киевский вокзал.
Втроем сели в электричку. В вагоне стоял шум. Дятел без устали рассказывал анекдоты. Валя еще сделала ему замечание, что он ведет себя развязно. А Дятел ей в ответ: «Ох, какие у вас, милая, серьги! Наверно, цены им нет». «Да, красивые», — сказала она. В то время я не придал значения этому разговору. Доехали до платформы, где Валя должна сходить, вышли на платформу и направились по тропинке в Вороново. Когда зашли в лес, я шутливо сказал: «Вы идите потихоньку, а я цветочки пособираю». И несколько отстал. Людей не было ни впереди, ни сзади. И вдруг услышал крик Вали: «Где ты, Виктор? Он меня убивает!» Я бросился на голос и увидел, что на земле лежит окровавленная Валя. Рядом, с финским ножом в руке, — Дятел.
В сердцах я крикнул ему: «Что ты наделал, сволочь?» Он угрожающе процедил: «Если ты еще гавкнешь, то останешься с ней». А сам что-то разглядывает. Смотрю, у него на ладони — Валины серьги… Я повиновался и ничего больше не говорил. Мы подняли мертвую Валю, донесли до канавы с водой и бросили туда.
Серьги с изумрудами взял себе Кравцов. А нож спрятал в боковой карман пиджака. В канаве вымыли руки, замыли пятна крови, оставшиеся на нашей одежде. И возвратились на электричке в Москву…