Когда Мотя в последний раз прокололся, случилось это исключительно по вине неумолимо развивающегося технического прогресса. Мотя только что отмотал приличный срок: пять лет укреплял горнорудную промышленность страны. За это время квартировладельцы обзавелись совершенно ненужными охранными системами. Да и свои собственные оборонные инженеры, оставшись без привычной работы, накинулись на бедного обывателя со своими передовыми идеями.
Бедный Мотя залез в приличную квартирку, которую присматривал, пас почти неделю… И время выбрал подходящее — хозяева были на даче, а соседи обычно спят воскресным утром. «Зачистку территории», как Мотя называл свои операции, он наметил на четыре часа утра. В половине пятого нужно было уходить.
Громадный профессиональный опыт, первоклассные инструменты — за несколько секунд неприступная железная дверь сама распахнулась. Мотя тщательно осмотрел квартиру — ни денег, ни драгоценностей. А квартира очень богатая — мебель обита красной кожей. Евроремонт такой, что и в заграничном кино не показывали. Трехместная ванна-джакузи, компьютеры на каждом столе. А на кухне масса такого, что даже и непонятно, для чего что предназначено.
Пришлось шмонать все до самой последней мелочи. Обыскал все шкафы, простучал стены и паркет — ничего: даже документов хозяев, даже квартирной книжки и квитанций об оплате телефона.
— Не может такого быть, — хлопнул себя по лбу Мотя. — У них наверняка сейф. Ну-ка, ну-ка. — Азарт охотника повел его в самые укромные уголки квартиры.
Кладовка… Ничего…
Ванная комната… Ничего.
На кухне под посудомоечной раковиной в ящике за мусорным пластмассовым ведром стенка звенела как металлическая дверца. Мотя, стоя на четвереньках, залез туда с головой и сорвал эластичные заграничные обои, освобождая потайную дверцу заветного сейфа. Вот оно.
— Мотя, тебе не темно? Давай я посвечу, — вдруг предложил кто-то вежливым голосом и похлопал его по беззащитному заду.
— Спасибо. — Мотя сообразил, что попался, и покорно попятился в лапы блюстителей порядка.
Все это время, пока несчастный Мотя разгадывал хозяйские хитрости, с самого первого шага все его перемещения транслировались в отделение милиции на цветной монитор дежурного.
Вся квартира была оборудована потайными видеокамерами. И сканером, регистрирующим то ли нарушение объема пространства, то ли передвигающиеся объекты. Как только Мотя подошел к двери, на пульте раздался сигнальный звонок и включились видеокамеры.
Менты хохотали от души, наблюдая растерянную рожу Моти, когда он сладострастно ощупывал подушки в спальне и со слезами умиления гладил стройный белый унитаз в сортире. Большим успехом также пользовался эпизод с простукиванием кафеля в ванной. А сцену исследования холодильника замначальника по кадрам от хохота не смог досмотреть до конца. Особенно ему понравились кадры с кефиром — когда Мотя заглядывал в бутылку. И что только он там увидел? Испугался, задрожал, в ужасе отбросил бутылку на пол.
— Ну артист. Какой талантище! — восхищался лейтенант Бужилов, возглавлявший милицейскую самодеятельность.
На прямую трансляцию они созвали всех дежурных оперов, постовых, всех, кого только можно было отвлечь от службы хоть на минуту… Они записали Мотины страдания на видеопленку. И подарили эту самодеятельную комедию начальству в управлении округа, генералам из министерства. И на допросах несколько раз издевательски показывали ее самому Моте. И все время ржали как последние дураки… Такого профессионального унижения не смог бы перенести ни один уважающий себя мастер.
В благодарность за доставленное удовольствие на Мотю в этот раз не стали заводить дело. А хозяева такой оснащенной квартиры даже пытались заплатить — за проведенные исследования. Какую-то мелочь. А сами они по страховке получили громадные деньжищи с фирмы, которая им устанавливала железную дверь и якобы невскрываемый замок.
Так состоялись проводы на пенсию заслуженного домушника Моти Гладилыцикова.
Бесспорной удачей для Щербинина и Авербуха было знакомство с Лейлой.
Однажды Игоря посетила очередная гениальная идея. Исключительно для профессиональных надобностей, как заявил он, для повышения уровня мастерства ему стало необходимо пообщаться с признанными корифеями сексуального обслуживания. Вернее, с «корифейками».