Ночная тишина была нарушена, и в тот же момент у главных ворот замка взвыла сирена робота, чтобы привлечь к себе основное внимание туземцев. Прежде спокойные и уверенные в собственных силах леарские воины стали нервничать и суетиться. Они ещё не поняли, кто угрожает их безопасности — враги из соседнего государства, дикие пустынники или морские чудовища, и потому не знали, что лучше предпринять для охраны замка. Суматоха нарастала, и это было именно то, чего добивался Ирвин.
Не дожидаясь пока его заметят остальные стражники, он быстро побежал по широкой стене в поисках лестницы, ведущей вниз. В то время, когда большинство воинов на другой стороне замка пытались разобраться с главным нарушителем спокойствия, редкие аборигены, встречавшиеся на пути человека, не могли оказать ему реального сопротивления. Сражённые парализующими лучами, они даже не успевали вызвать подкрепление, а Ирвин нёсся дальше, как ураган.
Когда он спустился с крепостной стены по внутренней винтовой лестнице и вышел во двор замка, то неожиданно наткнулся ещё на трёх вооружённых леарцев. Двоих он подстрелил сходу, не целясь. Однако, третий успел наотмашь ударить по его руке древком копья. Выбитый из ладони парализатор отлетел в сторону. Поэтому Ирвин незамедлительно воспользовался своим коротким мечом.
Увернувшись от острого наконечника копья при повторном ударе туземца, он разрубил древко пополам, а затем обратным движением меча рассёк лезвием мышцы на правой ноге противника. Серая кожаная штанина сразу же окрасилась желтоватой кровью, хлынувшей из раны.
Вскрикнув от боли, стражник мешком повалился на камни и в упор посмотрел на человека. По мутному взгляду его единственного фасеточного глаза трудно было понять, какое чувство он сейчас испытывает — страх, ненависть или что-то ещё. В любом случае он не мог радоваться встрече с космическим пришельцем и готов был принять от него последний смертоносный удар. Однако Ирвин не собирался убивать всех аборигенов подряд, даже если они на него нападали. В отличие от дикарей он не был настолько жесток и кровожаден, чтобы рубить мечом каждого встречного. С его боевой выучкой в десантных войсках без лишнего кровопролития можно было обойтись.
Вместо этого он подобрал парализатор и устремился к ближайшему входу в замок. Поскольку Ирвин здесь уже не раз бывал, заключая торговые сделки с прежним правителем Пагларда, ему не составило большого труда отыскать в стене трёхэтажного сооружения чёрный ход. Маленькая деревянная дверь, окованная медными пластинами, оказалась не заперта, и он беспрепятственно ворвался внутрь замка, на бегу срывая с пояса парочку круглых гранат.
В узком коридоре, освещённом редкими чадящими факелами, его поджидали полтора десятка вооружённых аборигенов. Они до сих пор не знали, кто на них нападает и с кем им предстоит сразиться, поэтому внешний вид врага произвёл на леарцев ошеломляющее впечатление.
Эта секундная заминка позволила Ирвину швырнуть вперёд обе свето-шумовые гранаты, которые должны были посеять панику среди туземцев. И если яркий свет от огненной вспышки был для них в какой-то мере привычен, то оглушительный грохот взрывов на некоторое время вывел воинов из равновесия. Упав от ужаса на пол, они бросили оружие и закрыли руками чувствительные ушные перепонки, опасаясь новых громовых раскатов.
После этого Ирвину оставалось лишь прорваться сквозь деморализованные ряды местной охраны, что он и сделал с помощью парализатора и приёмов рукопашного боя.
Пробежав по коридору до первой развилки, Ирвин свернул налево в нисходящий проход, ведущий к подземной тюрьме. Здесь он без особого труда подстрелил ещё одного стражника, который, по всей видимости, являлся надзирателем узников. Оказавшись перед дверью темницы, Ирвин отодвинул железный засов и проник в мрачное подземелье, где томилась его любимая женщина.
Под радостный свист множества голосов он стал торопливо открывать двери тюремных камер, освобождая заключённых леарцев, которых здесь было не меньше полусотни. Затем он подошёл к самой дальней двери и широко распахнул её в ожидании увидеть Анастасию. Но, увы, камера была пуста. Лишь аккуратно сложенные коробки с едой и пластиковые бутылки с чистой водой говорили о том, что совсем недавно тут находилась земная женщина.
— Эй, селовек, — неожиданно окликнул его на межзвёздном языке старый абориген с грязной морщинистой кожей, — если тебе нусна пленниса, то иди быстло ввелх. Софсем недавно её саблать с собой Кун Калс. Он плиходить са ней, стобы вести навелх.