После упорного боя, переходившего иногда в рукопашные схватки, подразделения офицеров Постникова, Отнакулова, Соловьева, Челнокова пробились к окраинам Гродно, но войти в город не смогли. Противник подтянул сюда подкрепления, а наши части понесли большие потери и испытывали нехватку боеприпасов.
Продолжавшееся несколько суток сражение за Гродно, в котором отличилась южноуральская 85-я стрелковая дивизия, — одна из самых славных страниц начального периода Великой Отечественной войны.
Упорное сопротивление 3-й армии у границы с Восточной Пруссией, контратаки наших войск доставили фашистскому командованию немало хлопот и переживаний. Недаром начальник генштаба сухопутных сил генерал-полковник Гальдер направил в район Гродно группу офицеров во главе с генерал- инспектором Оттом для изучения причин неудач немецких войск. После доклада Отта о ходе боев за город в служебном дневнике Гальдера 29 июня появилась такая надпись:
«Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов: теперь это уже недопустимо».
Вторгшаяся в СССР фашистская армия имела свыше 600 тысяч автомашин, тогда как во всех наших западных приграничных округах их насчитывалось лишь 120 тысяч. Гитлеровское командование сформировало четыре мощные подвижные танковые группы для глубоких прорывов в тылы наших войск. Две танковые группы — одна из Сувалок, а другая из района Бреста — устремились к Минску. Войска нашего Западного фронта, в том числе действовавшая у Гродно 3-я армия, оказались под угрозой окружения. Ставка отдала им приказ отходить на восток.
Сильно поредевшая в боях у Гродно 85-я стрелковая дивизия отступала организованно, но 28 июня немецкие танковые и моторизованные части ворвались в столицу Белоруссии — и кольцо замкнулось. Все же большие группы южноуральцев под командованием генерала А. В. Бандовского и полковника К. Ф. Скоробогаткина сумели пробиться через боевые порядки гитлеровцев.
Уже в последних числах июня нашему Главному Командованию стало ясно, что советские войска, удерживавшие приграничную полосу, не смогут уничтожить прорвавшегося в глубь территории противника и остановить его продвижение. Поэтому Ставка приняла решение создать из резервных войск новый стратегический фронт обороны на рубеже Западной Двины и Днепра. Перед сформированной из кадровых соединений и частей Уральского военного округа 22-й армией, которой командовал генерал-лейтенант Ф. А.Ершаков, была поставлена задача занять оборону на правом фланге Западного фронта по линии Себеж — Полоцк — Бешенковичи — Витебск, сосредоточив главные усилия на том, чтобы удержать Полоцкий и Себежский укрепленные районы.
Полоцкий укрепрайон
Оборона Полоцкого укрепрайона была доверена сформированной в 1940 году в Челябинской области 174-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник А. И. Зыгин. Имевшиеся здесь долговременные сооружения оказались законсервированными, вооружение снято. Пришлось спешно приводить их в боевое состояние.
В начале июля к Западной Двине, на северном берегу которой закрепились уральские дивизии, подошли танковые и моторизованные соединения немецкой 3-й танковой группы. Командующий генерал Гот решил с ходу форсировать реку и овладеть крупным транспортным узлом Полоцком, что позволило бы разъединить, а потом разгромить 22-ю армию.
Фашистский генерал был вынужден отказаться от прямой атаки Полоцкого укрепрайона, стойко обороняемого советскими воинами, и попытался взять его, ударив с фланга. 4 июля части немецкой 3-й танковой группы форсировали Западную Двину у Десны и оттеснили нашу 98-ю стрелковую дивизию к станции Борковичи. Уже на следующий день гитлеровцы были контратакованы. Командир 174-й дивизии отправил на помощь соседям полк майора И. Т. Китаева и несколько артиллерийских батарей. Едва воины батареи под командованием старшего лейтенанта Агапитова установили свои орудия у дороги, как увидели пыльное облако — это мчались вражеские мотоциклисты, которые обычно двигались впереди войсковых колонн. Залп орудий разметал фашистских солдат. Упавшие попытались бежать, следующий залп уничтожил их. Батарея старшего лейтенанта Агапитова отбила множество атак танков и мотопехоты.
Южноуральцы сорвали и попытку противника овладеть Полоцким укрепрайоном ударом с фланга. Генерал Гот признавал в рапорте, что «переправившаяся на северный берег пехота была остановлена контратаками крупных сил противника из Полоцка», и требовал: «23-й армейский корпус должен… в максимально короткие сроки обеспечить 57-му танковому корпусу выход с плацдарма и удар в тыл крепости Полоцк».
Крепким орешком оказался для гитлеровцев Полоцк, раз генерал Гот стал называть его крепостью. Он вынужден был дать такую лестную характеристику полковнику А. И. Зыгину, возглавлявшему 174-ю стрелковую дивизию: «…В Полоцке находится способный руководитель». 7 июля огромные силы немецких войск атаковали 22-ю армию. Однако ни 57-й, ни 51-й корпуса не смогли с ходу прорвать оборону нашей армии.
Большой урон врагу нанес 46-й корпусной гаубичный артиллерийский полк, прибывший на фронт из Челябинской области. Мощный огонь 152-миллиметровых гаубиц помог стрелковым частям удержать позиции.
Получив подкрепление, гитлеровцы 10 июля овладели Городком, а на следующий день вошли в Витебск. Из Городка они устремились к Невелю.
Это поставило 22-ю армию в трудное положение, разъединило с основными силами Западного фронта. Нависла опасность и над правым флангом 22-й армии. После того как 27-я армия отошла на северо-восток, этот фланг оказался открытым. Командующий войсками Западного фронта маршал Тимошенко приказал генералу Ершакову «с боями, спокойно, изматывая противника, последовательно отводить армию» на тыловой рубеж западнее Великих Лук.
Отступая, наши войска прикрывались арьергардами. Последний полк 174-й стрелковой дивизии покинул Полоцкий укрепрайон 16 июля, когда ее основные силы уже подходили к Невелю. Фашистские танковые части, продвигавшиеся со стороны Городка, к тому времени ворвались в Невель, и южноуральцам пришлось двигаться по территориям, занятым противником. Они не только вывезли значительную часть боевой техники, но и помогли пробиться на восток частям 186-й стрелковой дивизии, оказавшейся в особенно опасном положении.
Задержав на три недели у реки Западная Двина, у Себежа, Невеля и Городка отборные дивизии противника и нанеся им большой урон, уральцы внесли немалый вклад в срыв гитлеровского плана молниеносной войны против Советского Союза. Особенно отличилась 174-я стрелковая дивизия. В составленной в конце июля 1941 года характеристике соединений и частей 22-й армии ее командующий генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков, член Военного совета корпусной комиссар Д. С. Леонов и начальник штаба генерал-майор Г. Ф. Захаров дают такую оценку действиям южноуральцев:
«Личный состав дивизии проявлял и продолжает проявлять исключительное упорство. Особенно жаркие бои дивизия вела у Борковичей и Боровухи, где в день отбивала по 4–5 атак превосходящих сил противника, переходя в контратаки, нанося противнику тяжелые поражения (под Боровухой уничтожено до 2000 фашистов)… Как дивизия в целом, так и ее командир полковник Зыгин заслуживают того, чтобы быть отмеченными».
5 августа 1941 года, когда 174-я дивизия находилась в обороне у озера Двинье, ее бойцы, командиры и политработники направили письмо в Челябинский обком ВКП(б). В этом письме, обсужденном во всех подразделениях, говорилось о том, как южноуральцы отражают натиск фашистских агрессоров, рассказывалось о героических действиях бойцов. Говорилось, в частности, о подвиге красноармейцев В. А. Сорокина, О. А. Чубарова и И. Н. Еремина, работавших до войны на предприятиях Челябинска, которые во время прорыва из окружения под сильным огнем противника исправили порванную фашистским снарядом гусеницу танка, и боевая машина снова ринулась на врага. В письме указывалось, что 87 воинов 174-й дивизии представлены к правительственным наградам.